Время прочтения: 7 мин.
Выдающийся американский журналист и издатель, отец «желтой прессы», крупнейший медиамагнат в США, основатель известной премии в области журналистики и литературы, Джозеф Пулитцер родился в 1847 году в Австрийской империи, в городе Мако. Сейчас этот город относится к Венгрии.
Отец Джозефа, Филип Пулитцер – еврей по национальности, занимался торговлей зерном. Мать Джозефа была немкой, ревностно исповедовавшей католическую религию. Различие в религиозных взглядах не мешало родителям Джозефа создать крепкую семью и любить друг друга. Единственное на чем настояла мать – это на том, чтобы ее дети (Джозеф вместе со старшим братом Альбертом) пошли учиться в духовную семинарию. Однако младший сын, Джозеф, был полностью равнодушен к религии, и его пришлось в скором времени перевести уже в светскую школу, которая располагалась в Будапеште.
Джозеф также не оправдал ожидания родителей, видевших в нем продолжение их семейного дела – торговлю зерном. Из мальчишки он вырос в неказистого юношу с ростом в 190 см, который бредил не очень еврейской идеей – карьерой в военном деле. Движимый своей мечтой, он, только окончив школу, сделал попытку пойти служить в австрийскую армию, а когда там отказали – во французскую. Но и туда его не взяли по причине плохого зрения и болезненного внешнего вида. Джозеф оказался не из тех, кто быстро сдается перед трудностями, и он выбрал еще один, пожалуй, самый отчаянный путь. Как раз в те годы шла гражданская война между американскими штатами (1861-1865гг.). Среди богатых американцев были те, кто за деньги пытались откупиться от военных обязанностей – вместо них на службу шли наемники. Джозеф Пулитцер, которому на тот момент было всего 17 лет, сумел-таки попасть в качестве такого иностранного «солдата удачи» в армию Севера.
Почти подплыв на судне к берегу Бостона, «болезненный» Пулитцер выпрыгнул за борт и самостоятельно доплыл до Америки. Сделал он ради того, чтобы не давать «комиссионные» своему вербовщику...
Всего год до окончания войны удалось Джозефу повоевать в рядах Первого нью-йоркского кавалерийского полка. После демобилизации Пулитцер, будучи без семьи и без хорошего знания языка, не знал, что ему делать. На протяжение года кем только он не работал: грузчиком, носильщиком, официантом, помощником адвоката и много кем еще. Поиски работы привели Джозефа в город Сент-Луис, где в то время свирепствовала холера. Но именно в этом городе Пулитцеру суждено было обрести свое настоящее призвание. По вечерам, после тяжелой работы, Джозеф посещал местную библиотеку, в которой завел знакомство с Карлом Шурцем, собственником немецкоязычной газеты Westliche Post, и Эмилем Преториусом, редактором этой газеты. Они предложили Пулитцеру работать в Westliche Post репортером.
В начале своей журналистской карьеры Джозеф не мог похвастаться успехами: его знания английского оставляли желать лучшего, а сплетни, описываемые им в статьях, он редко проверял на достоверность. Однако Пулитцер так увлекся своей новой работой, что быстро исправил свои ошибки. Вскоре вся газета знала, что он тот, кто способен достать любую информацию.
В 1869 году Джозеф Пулитцер как уже видный общественный деятель в Сент-Луисе становится секретарем комитета по банкам и банковскому делу законодательного собрания штата Миссури. Эту должность он совмещал с журналистской деятельностью в Westliche Post. Через год Пулитцера выбрали главой комитета, несмотря на то, что ему было всего 23 года вместо положенных минимальных 24.
Благодаря стремительной политической карьере Пулитцер обрастает «полезными знакомствами» среди местного высшего общества.
В 1871 году Джозеф Пулитцер стал совладельцем Westliche Post и одновременно избран комиссаром Сент-Луиса. Он активно поддерживал проигравшего в итоге кандидата в президенты от либерально-республиканского движения. Фиаско Хораса Грили мгновенно отразилось на положении Пулитцера: с того момента никаких особых успехов в политике он не имел.
Продав акции Westliche Post, Джозеф направился в Вашингтон, где удачно сдал экзамены и получил право вести адвокатскую деятельность. Три года он совмещал адвокатскую практику с работой репортером в The New York Times. Дела Пулитцера постепенно улучшились, и он даже приобрел два еле сводящих концы с концами сент-луисских издания – Dispatch и Post. Джозеф объединил их под общим названием St. Louis Post-Dispatch.
В своем новом детище, St. Louis Post-Dispatch, Пулитцер одновременно был и владельцем, и редактором, и журналистом. В своей газете он разоблачал известных политических деятелей, что сделало издание самым читаемым среди жителей Сент-Луиса. Пулитцер с еще большим усердием ударился в работу.
Серьезные конфликты с политическими оппонентами вынудили Пулитцера в 1882 году покинуть Сент-Луис и переехать в Нью-Йорк. Там он приобрел газету The New York World, которая под его руководством быстро преобразилась.
Пулитцер создал новый газетный стиль, так называемый «новый журнализм». Он заключался в броских и интригующих заголовках статей, типа «Террор на Уолл-стрит» или «Любовники малышки Лизы», в качественных иллюстрациях к ним, а также в использовании карикатур на первых полосах.
Однако больше всего Джозеф Пулитцер ценил «крестовые походы» корреспондентов своей газеты. Такие походы предполагали своего рода журналистские расследования. Ярким примером такого расследования стал репортаж Нелли Блай, которая под видом душевнобольной пробралась в нью-йоркскую психлечебницу. Любопытно, что четверо из пяти врачей единодушно поставили ей диагноз «шизофрения». Когда же Нелли «излечилась», она написала статью про реальное положение дел в лечебнице: холодные палаты, ужасное питание и жестокое обращение с пациентами. Эта публикация имела широкой резонанс, поэтому мэрии пришлось привести в порядок это учреждение.
Пулитцер утверждал, что любое преступление существует благодаря тайне, но если ее раскрыть и показать общественности, то преступление уже не сможет так просто и безнаказанно совершаться.
Джозефа Пулитцера волновали и другие общественно-политические темы. Именно с его подачи в Нью-Йорке была установлена ставшая символом США статуя Свободы. Пулитцер активно продвигал непопулярную идею возведения статуи: он осуждал политиков за отказ от субсидий, состоятельных американцев – за то, что пожадничали денег, а простых жителей – за бездеятельность. В итоге его действия привели к тому, что в Фонде постройки статуи Свободы появилась необходимая сумма средств для возведения статуи. Сам американский президент торжественно открывал памятник. До сих пор сохранился тот ореол, который Пулитцер придал статуе Свободы.
За 15 лет владения журналом The New York World Пулитцер повысил тираж газеты с 15 тыс. до 1 млн. экземпляров. За счет своих активов состояние Пулитцера достигло $20 млн., что по нынешним временам соответствует $3 млрд.
Однако такой грандиозный успех изданий уже мало радовал Пулитцера. К 1887 году он практически ничего не видел, поэтому покинул пост главреда The New York World.
Еще через два года Джозеф стал страдать от частых нервных срывов, и тогда он полностью перестал заниматься своим бизнесом. Из-за прогрессирующей болезни выдающийся журналист перестал самостоятельно передвигаться. Кроме того, Пулитцер стал очень болезненно переносить всяческий шум, и хотя его пытались лечить самые лучшие доктора, проблема не уходила. Джозеф ужасно переживал, что больше никогда не сможет взглянуть на свою редакцию. Последние несколько лет своей жизни он прожил в специальных бункерах со звукоизоляцией, оснащенных в его нью-йоркском особняке и на любимой яхте «Свобода».
Но даже будучи практически изолированным от внешнего мира, Джозеф Пулитцер сделал еще один огромный вклад в мировую профессиональную журналистику: он предоставил $2 млн. на открытие первой школы для журналистов при Колумбийском университете Нью-Йорка.
Джозеф Пулитцер скончался на своей яхте 29 октября 1911 года. Накануне он продиктовал своему секретарю такие слова, которые можно воспринимать, как профессиональный завет: «Только искреннее чувство ответственности спасет журналистику от раболепства перед классом имущих, которые преследуют эгоистические цели и противодействуют общественному благоденствию».