Время прочтения: 8 мин.
Многие знают о штетле (местечке) по ярким образам, созданным писателями Менделе Мойхер-Сфоримом, Шолом-Алейхемом, Шоломом Ашем и др. Тем не менее, в литературе ХІХ в. истории о «маленьком мире маленьких людей» писались не только на идиш или иврите. Так, к основоположникам русско-еврейской литературы Шолом-Алейхему и Григорию Богрову можно отнести и творчество Наума Когана, который одним из первых взялся за представление штетла имперскому обществу. По мнению Л. Бердникова, именно тексты этих трех писателей вызвали широкий интерес у русской читающей публики к евреям.
На первый взгляд, Коган – типичный автор одной книги, но его повесть «В глухом местечке» была настолько своевременной и цельной, что ее появление назвали «блеском лучезарного метеора», воспарившего над «широкой еврейской массой». Помимо литературного достоинства повести, А. Горнфельд писал, что повесть ознаменовала «культурное событие, своего рода перевал, с которого в русской беллетристике начинается введение еврейских тем и мотивов».
Наум Львович Коган родился 23 августа в 1863 г. в Никополе Екатеринославской губернии. Отец Наума, который служил в помещичьей экономии, а потом – комиссионером по хлебной части в Никополе и Геническе, сочетал в себе не только знания еврейского закона, но и светских наук и даже иностранных языков, отчего его называли «весёлым талмудистом» и «артистом» по части Агады. Учился Наум в Никопольском хедере под руководством меламеда Ш. Яроцкого, который и стал, впоследствии, прототипом главного героя единственной повести Когана.
Благодаря стремлению отца к полноте образования, Наум выучил русский язык и полюбил произведения русской литературы. Тяжелая борьба за существование рано вызвала в нем зачатки чахотки и душевной болезни. Окончив хедер, Наум в 1875 г. поступил во 2 класс Херсонской гимназии, где успешно учился до 7 класса. Есть сведения, что из-за препирательства с преподавателем математики он был отчислен. По другим данным, Наум был вынужден покинуть гимназию из-за открывшейся чахотки. Несмотря на это, он экстерном окончил гимназию и стал зарабатывать частными уроками.
Когда настало время выбора профессии, Наум решил сосредоточиться на лечении животных и поступил в Харьковский ветеринарный институт. На 3 курсе его здоровье ухудшилось, он был признан душевнобольным и отчислен. Помимо чахотки, у Наума началось нервное расстройство, вследствие чего он почти полгода провел в отделении Харьковской университетской клиники. Там Наум встречает свою будущую жену, которая ухаживала за ним во время болезни. Впоследствии эта история легла в основу очерка, который он посвятит «своему лучшему другу С.К.» (т.е. – жене Софье Коган).
Поправившись, он женится на Софье и уезжает в Никополь, где они открывают частное начальное училище, библиотеку и читальню. Мемуаристы называют его «редким педагогом по своему пониманию детей и, в особенности, еврейской души». Благодаря своим нетрадиционным для штетла методам воспитания, Когана называли «несчастным частным учителем», который вынужден уговаривать еврейских родителей отдавать детей учиться светским наукам.
Обострившаяся болезнь, бесправие, убогость жизни заставила его в 1888 г. переселиться в Крым. Коганы проживали в Ялте, Симферополе и других местах, где Наум зарабатывал частными уроками и писал в газеты («Крым», «Крымский вестник»). Но и тут против него начались нападки. Так, директор Ялтинской прогимназии убедил родителей не доверять еврею обучение детей православных. Затем Когана выжили из местной типографии, и содержание семьи с 4-мя детьми стало просто невозможным. Обостренное чувство справедливости и общественного участия привело Наума к литературной деятельности. Начинающий автор «оглашал в печати алчные аппетиты, дела и делишки… всяких надутых самолюбий» и, хотя выступал под псевдонимами «Одинокий» или «Наумов», был обнаружен и даже побит героями своих рассказов.
Отдаваться литературному труду Коган мог лишь урывками, поскольку каждодневная борьба за существование и заботы о семье забирали все его время. Он в 1889-1890 гг. пишет, помимо корреспонденций, ряд стихотворений и мелких рассказов. Очерком «Сутки в душевном отделении» Коган обратил на себя внимание общественности, которая заговорила о психологическом открытии автора, чье помраченное сознание остается острым для наблюдений. Критики поставили этот очерк в один ряд с известным «Красным цветком» В. Гаршина. Когда Коган узнал о приезде в Ялту А. Чехова, он принес мастеру на рассмотрение рукопись и получил одобрение великого писателя. Чехов заметил по поводу очерка: «Вы писать умеете», а спустя много времени потом у Антона Павловича появилась его знаменитая «Палата №6»…
Уже после публикации Наум посылает свой очерк Владимиру Короленко, который посетил Когана в Ялте в 1889 г. и стал помогать начинающему писателю. Коган пишет произведения «Домашний учитель (Святочный рассказ)» и «Грудной ребенок», где описывается жизнь интеллигента-неудачника, изнемогающего под бременем борьбы за существование. Главным героем выступает у Когана «несчастный частный учитель». В таких рассказах писатель оттачивает свой стиль, он мог парой штрихов точно передать всю картину и уловить то, что порой ускользает от внимания обычного наблюдателя.
Благодаря содействию В. Короленка в 1892 г. появилась единственная повесть Когана – «В глухом местечке». Еще при встрече в 1889 г. В. Короленко заинтересовался рассказами Когана о жизни евреев штетла в «черте оседлости» и предложил ему печататься. Поначалу Коган не принял предложение, поскольку тема была достаточно опасной и журналы могли вообще не взяться за публикацию. Но В. Короленко его убедил, и в основу сюжета вошли факты из быта Никополя 1880-1890-х гг.
В течении двух лет Наум Коган работал над повестью под чутким руководством Короленка. Первоначальный план Короленка издать повесть в «Русской мысли» не увенчался успехом из-за «неудобности» темы. Лишь «Вестник Европы» одобрил к печати повесть Когана, но с рядом оговорок. По требованию редакции, предложенное В. Короленко заглавие «В еврейском местечке» заменили на «В глухом местечке». Настояли и на псевдониме «Н. Наумов», под которым уже издавался Коган.
Главной целью повести было показать, что руководит жизнью людей из штетла и в какой степени они сами – хозяева жизни. Главный герой меламед Шлойме многолик: перед власть имущими – унижен, а вот с единоверцами – величественен. Коган сумел описать и передать радость в штетле при наступлении шабата. Герои, очерченные автором, пытаются показать всю глубину жизни в штетле, и в этом им помогают цитаты из Торы и Талмуда, притчи, каббалистические приемы и т.п. Общественный пафос повести сосредотачивается у Когана в гуманистическом посыле, в моральном сближении христианина и иудея. В повести автор сумел ответить на основную проблему, поставленную В. Соловьевым в рамках «еврейского вопроса» империи, одной единственной фразой – «Люби ближнего, как самого себя».
Сам Коган ощущал себя новатором в описании типов местечкового еврейства: «На эту тему пока один я говорил (из евреев), но говорить следовало многим». Ему вторили критики, отмечая, что «автором затрагивается та сторона еврейского быта, которая слишком мало занимает и наших юдофилов, и наших юдофобов».
Смертельно больной Коган, получив одобрительные отзывы и поздравления, пытался издать повесть отдельной книгой, ища спасения от нужды. В это же время он разворачивает работу над романом «Еврейка», однако так и оставшимся неоконченным. В 1893 г. Коган направляется из Ялты в леса Гомельского уезда, но смерть настигает его в пути. Он умер в еврейской больнице Екатеринослава 15 мая 1893 года, не дожив чуть более двух месяцев до 30-летия. Коган был торжественно похоронен на местном еврейском кладбище.
Трагическая судьба и литературный талант Наума Когана усилили интерес к его повести. Уже в 1895 г. В. Короленко добивается публикации отдельным изданием «В глухом местечке», в дальнейшем повесть переиздается несколько раз, и в том числе на английском и немецком языках. Короленко участливо помогает вдове Когана, которая осталась с 5 детьми и без средств к существованию.
Как писатель Коган успешно апеллировал к читателю-нееврею, которому пытался внушить «чувства добрые» к своему народу. Эту особенность писателя прекрасно уловил Чехов, который спустя несколько лет после смерти Когана в ответе начинающему писателю М. Поляновскому подчеркнул: «Читали ли Вы рассказ “В глухом местечке” Наумова (Когана)? Там тоже об евреях, но вы чувствуете, что это не “из еврейского быта”, но из жизни вообще».
Литературное наследие Наума Когана невелико. Тем не менее, в его произведениях не только отражена личная жизнь писателя, но и были талантливо выявлены болевые точки эпохи и попытки их решения.