Время прочтения: 9 мин.
Один факт этой недельной главы давно озадачивает комментаторов. После поединка с безымянным противником Яакову было сказано:
Отныне Яаков не твое имя, твое имя теперь Исраэль, ибо ты боролся с существами божественными и человеческими, и победил (Генезис 32:39).
Или Твое имя будет считаться не Яаковом, а Исраэлем. Ты стал великими (сар) перед Богом и человеком. Ты победил.
Замена имени случается дважды. После встречи с Эйсавом и эпизода с Диной и Шхемом, Господь велел Яакову отправляться в Бет-Эль. Затем мы читаем: "После того, как Яаков вернулся из Падан-Арама, Бог снова явился ему и благословил его. Он сказал: "Тебя зовут Яаков, но тебя не будут так больше называть; твоим именем будет Исраэль". И так Господь назвал его" (Генезис 35:9-10).
Обратите внимание, что это не корректировка существующего имени путем замены букв, как это было в случае с Аврам-Авраам и Сарай-Сара. Это совершенно новое имя, как бы сигнализирующее о полном изменении характера. Во-вторых, как мы увидели, смена имени произошла не один раз, а два. И в-третьих, и это и есть загадка загадок, дважды сказав о том, что его имя отныне не Яаков, Тора продолжает называть его именно так. Сам Бог делает так. Так и делаем и мы, когда молимся Богу Авраама, Ицхака и Яакова. Как же так, если Тора говорит нам о том, что имя его таковым больше не является?
Радак предполагает, что "отныне твое имя не Яаков" означает, что "твое имя отныне не только Яаков." У тебя также будет и другое имя. Остроумно, но едва ли это и весь смысл стиха. Сфорно говорит: "В мессианский век твое имя больше не Яаков." Это тоже непросто. Будущее время, используемое в Торе, означает ближайшее будущее, а не отдаленное, если только не указано иначе в каждом конкретном случае.
Это лишь одна из многих загадок характера Яакова и его отношений с братом Эйсавом. Рассказы о них понять настолько сложно, что для того, чтобы сделать это хотя бы немного, они были изложены в еврейской истории с толстым слоем Мидраша, который делает Эйсава почти совершенным злом, а Яакова - праведником. Есть явная потребность в таком Мидраше, в образовательных целях. Эйсав и Яаков, представленные в Торе, слишком тонки и сложны, чтобы быть предметом простых нравственных уроков для молодых умов. Поэтому Мидраш, как говорил Махарац Хайес, дает нам мир черного и белого.
Сам библейский текст, однако, гораздо более тонкий. В нем не говорится о том, что Эйсав плохой, а Яаков хороший. Скорее, он показывает, что они представляют собой два совершенно разных типа личности. Контраст между ними подобен тому, который Ницше провел между греческими фигурами Аполлона и Диониса. Аполлон олицетворяет разум, логику, порядок, самоконтроль; Дионис - эмоции, страсть, природу, дикость и хаос. Аполлонические культуры ценят сдержанность и скромность, дионисийские - хвастовство и излишество. Яаков - Аполлон, Эйсав - Дионис.
Или, может быть, Эйсав представляет охотника, считающегося героем во многих древних культурах, но не в Торе, которая представляет аграрную и пастушескую этику земледельцев и пастухов. С переходом от охотника-собирателя к земледельцу и пастуху, охотник перестает быть героем и вместо этого рассматривается как фигура насилия, особенно в сочетании, как в случае с Эйсавом, с переменчивым темпераментом. Дело не столько в том, что Эйсав плохой, а Яаков хороший, а в том, что Эйсав представляет собой мир, который был, в то время как Яаков, пусть иногда робко и со страхом - новый мир, который вот-вот наступит, чья духовность будет радикально иной, новой и сложной.
Тот факт, что Яаков и Эйсав были близнецами, является фундаментальным. Их отношения - один из классических примеров соперничества между братьями и сестрами. Ключом к пониманию их истории является то, что Рене Жирар назвал миметическим желанием: желание иметь то, что есть у кого-то другого, потому что оно у них есть. В конечном счете - это желание быть кем-то другим.
Вот что означает имя Яаков. Он получил это имя, потому что родился, держась за пятку своего брата. Именно такой была его позиция во время ключевых событий его ранней жизни. Он купил первородство своего брата. Он носил одежду своего брата. По просьбе матери он принял благословение брата. Когда отец спросил его: "Кто ты, мой сын?" Он ответил: "Я Эйсав, твой первенец."
Яаков хотел быть Эйсавом. Почему? Потому что у Эйсава была одна вещь, которой не было у него: любовь отца. "Ицхак, любивший дичь, любил Эйсава, а Ривка любила Яакова."
Все изменилось в великом сражении между Яаковом и незнакомцем. Мудрецы учат, что этим незнакомцем был ангел. После сражения, он говорит Яакову, что отныне Исраэль будет его именем. Изложенное объяснение этого имени таково: "Ибо ты боролся с Богом и с человеком и победил." Оно также резонирует с двумя другими моментами. Сар означает "принц, член королевской семьи." Йашар означает "прямой, чистосердечный." И то и другое резко контрастирует с именем "Яаков" - тот, кто "держится за пятку своего брата."
Как тогда нам понять то, что сказали Яакову сначала незнакомец, а потом Бог?
Не как утверждение, а как просьба, вызов, приглашение.
Это можно прочитать как "А пусть твоим именем будет не Яаков, а Исраэль," что значит "Поступай так, чтобы люди называли тебя именно так."
Будь принцем. Будь королевской особой. Будь прямым. Будь самим собой. Не стремись быть кем-то другим.
Это оказалось вызовом не только тогда, но и много раз в еврейском будущем.
Часто евреи довольствовались тем, что были самими собой. Но время от времени они вступали в контакт с цивилизацией, интеллектуальная, культурная и даже духовная изощренность которой была неоспорима. Это заставляло их чувствовать себя неловко, неполноценно, как деревенского жителя, впервые приехавшего в город. Евреи впадали в состояние Яакова. Они хотели быть кем-то другим.
Впервые мы слышим это в словах пророка Иезекииля: "Вы говорите: "Мы хотим быть как нации, как народы мира, которые служат дереву и камню". Но то, что вы имеете в виду, никогда не произойдет" (Иезекииль 20:32). В Вавилоне народ столкнулся с впечатляющей империей, военные и экономические успехи которой радикально контрастировали с их собственным положением изгнания и поражения. Некоторые хотели перестать быть евреями и стать кем-то другим, кем угодно.
Мы снова слышим об этом во времена греков. Некоторые евреи эллинизировались. Мы узнаем это по именам первосвященников, таких как Ясон и Менелай. Борьба с этим - история Хануки. Нечто подобное происходило и во времена Рима. Иосиф Флавий был одним из тех, кто перешел на другую сторону, хотя и оставался защитником иудаизма.
Это случилось снова в эпоху просвещения. Евреи влюбились в европейскую культуру. С такими философами, как Кант и Гегель, поэтами, как Гете и Шиллер, и музыкантами, как Моцарт и Бетховен. Некоторые смогли объединить это с верностью иудаизму, например, как раввины Самсон Рафаэль Хирш и Неемия Нобель. Но некоторые этого не сделали. Они вышли за границы. Они сменили имена. Они скрывали свою идентичность. Никто из нас не имеет права критиковать то, что они сделали. Совокупное воздействие интеллектуального вызова, социальных изменений и бурного антисемитизма было огромным. Но это был ответ Яакова, а не Исраэля.
Это происходит и сегодня в широких слоях еврейского мира. Евреи переусердствовали. Иудаизм, за некоторыми примечательными исключениями, не достиг успеха. Сегодня евреи находятся на вершине или почти на вершине практически всех сфер человеческой деятельности, но слишком многие либо отказались от своего религиозного наследия, либо равнодушны к нему. Для них быть евреем - это тонкая этническая принадлежность, слишком тонкая, чтобы быть перенесенной в будущее, слишком пустая, чтобы вдохновлять.
Мы так долго ждали того, что имеем сегодня и никогда не имели одновременно на всем протяжении еврейской истории: независимости и суверенитета в государстве Израиль, свободы и равенства в диаспоре. Почти все, о чем молились сотни поколений наших предков, было дано нам. Действительно ли мы (по словам Лин-Мануэля Миранды) выбросим наш джекпот? Будем ли мы Исраэлем? Или мы покажем, к нашему стыду, что еще не пережили имя Яакова, человека, который хотел быть кем-то другим? Яаков часто испытывал страх, потому что не был уверен, кем хочет быть - самим собой или своим братом. Поэтому Господь сказал: "Пусть твоим именем будет не Яаков, а Исраэль." Когда вам страшно, когда вы не уверены в том, кто вы есть, вы - Яаков. Когда вы сильны, уверены в себе, вы - Исраэль.
Тот факт, что Тора и традиция все еще используют слово Яаков, а не только Исраэль, говорит нам о том, что проблема все еще актуальна.
Кажется, Яаков боролся с этим всю свою жизнь, а мы боремся с этим и сегодня. Необходимо наличие мужества, чтобы быть другим, быть меньшинством, контркультурой. Легко жить сегодняшним днем, как Эйсав, или "быть как народы мира".
Я верю, что вызов, брошенный ангелом, продолжает звучать и сегодня. Мы - Яаков, который стыдится того, кем он есть? Или мы Исраэль, у которого есть мужество держать спину прямо и идти по пути веры?
Шабат шалом.
Перевод Анастасии Яценюк