Время прочтения: 8 мин.
Я много раз писал о связывании Ицхака в этих исследованиях, каждый раз предлагая интерпретацию, несколько отличную от той, которую давали классические комментаторы. Делаю я это по простой причине.
Тора, и Танах в целом, считают жертвоприношение детей одним из худших зол. Жертвоприношение детей широко практиковалось в древнем мире. Во 2 Книге Царей 3:26-27 мы читаем о том, как моавитский царь Меша, во время войны против Израиля, Иудеи и Эдома, принес своего старшего сына в жертву богу Хемошу. Если бы целью испытания была готовность Авраама принести в жертву своего сына, то, с точки зрения системы ценностей самого Танаха, он оказался бы не лучше языческого царя.
Кроме того, имя Аврам означает "могущий отец". Изменение имени на Авраам должно было означать "отец многих народов". Бог сказал, что Он выбрал Аврама, чтобы "он наставлял своих детей и хозяйство идти путями Господа," что значит, что Авраам избран быть образцом отцовства для подражания. Образцовый отец не жертвует своим ребенком.
Классическая интерпретация, которую дают большинство комментаторов, прекрасна и трогательна. Авраам показал, что любил Господа больше, чем собственного сына. Но по вышеприведенным причинам я предпочитаю продолжать поиск различных интерпретаций. Вне всякого сомнения, это был суд. Он касался Ицхака. Он испытал веру Авраама до определенного предела. Но дело было в другом.
Одна из самых загадочных особенностей истории Авраама - это разрыв между Божьими обетованиями и реальностью. Семь раз Бог обещал Аврааму землю. Но когда умерла Сара, у него даже не было места для ее захоронения, именно поэтому ему пришлось купить его за непомерную цену.
В самом начале истории (в главе Лех Леха), Бог велит ему покинуть его землю, место рождения и дом его отца, Он обещает ему, что "Я сделаю тебя великим народом, и Я благословлю тебя". Без малейших возражений и колебаний Авраам отправился в путь и прибыл в землю Ханаанскую. Он пришел в Шхем и построил там алтарь. Он отправился дальше в Бет-Эль и построил алтарь и там. Затем почти сразу же мы читаем, что "там был голод".
Авраам и его семья вынуждены были отправиться в Египет. Там он обнаружил, что его жизнь в опасности. Он попросил Сару притвориться его сестрой, тем самым поставив ее в ложное положение (поведение, которое Рамбам резко критиковал). Где было Божественное благословение в тот момент? Как случилось так, что, покинув свою землю и последовав призыву Господа, Авраам оказался в опасной ситуации, где он был вынужден выбирать между тем, чтобы просить свою жену жить жизнью, полной лжи, и тем, чтобы подвергнуть опасности себя, а возможно, и неизбежностью собственной смерти?
Начинает вырисовываться некая закономерность. Авраам начал понимать, что между обетованием и его исполнением лежит долгий и извилистый путь. Не потому, что Господь не держит Своего слова, а потому, что Аврааму и его потомкам предстояло принести в мир что-то новое. Священное общество. Народ, образованный заветом. Отказ от идолопоклонства. Строгий кодекс поведения. Более близкие отношения с Богом, чем когда-либо знал другой народ. Они бы стали нацией пионеров. Бог с самого начала учил Авраама, что это требует необычайной силы характера, ибо ничего великого и преобразующего не происходит за одну ночь. Нужно продолжать идти вперед, даже если вы устали и запутались, истощены и подавлены.
Бог исполнит все, что Он обещал. Но не сразу. И не напрямую. Бог ищет перемен в реальном мире повседневной жизни. И Он ищет тех, у кого есть упорство веры, чтобы продолжать идти, несмотря на все неудачи. Вот о чем была жизнь Авраама.
Нигде это не было так ясно, как в случае Божьего обетования о детях. Четыре раза Бог говорил об этом Аврааму:
[1] "Я сделаю тебя великим народом и благословлю тебя." (Генезис 12:2)
[2] "Я сделаю твое потомство подобным пыли земной, если кто-то сможет сосчитать пыль, то и потомство твое можно будет сосчитать." (Генезис 13:16)
[3] "Посмотри на небо и сосчитай звезды, если ты вообще сможешь их сосчитать." Затем Он добавил: "Таким будет твое потомство." (Генезис 15:5)
[4] "Тебя больше не будут звать Аврамом; имя твое будет Авраам, ибо Я сделал тебя отцом многих народов. Я сделаю тебя очень плодовитым; Я произведу из тебя народы; от тебя пойдут цари." (Генезис 17:5-6)
Четыре восходящих обетования: великий народ, как пыль земная, как звезды на небе; не один народ, но много народов. Авраам услышал эти обетования и уверовал в них: "Аврам поверил Господу, и Он счел это за набожность" (Генезис 15:6).
Затем Бог сообщил Аврааму печальную весть. Его сын от Агари, Ишмаэль, не станет его духовным наследником. Бог обещал благословить его и сделать его великим народом, "Но завет Мой Я установлю с Ицхаком, которого Сарра родит тебе к этому времени в следующем году" (Генезис 17:21).
Именно на этом фоне четырех обещаний бесчисленных детей и еще одного обещания, что завет Авраама будет продолжен Ицхаком, мы должны произнести леденящие душу слова, открывающие испытание: "Возьми своего сына, своего единственного сына, сына, которого ты любишь - Ицхака, и принеси его в жертву."
Испытание состояло не в том, чтобы увидеть, хватит ли у Авраама мужества принести в жертву своего сына. Как мы видели выше, даже язычники, подобные Меше, царю моавитскому, обладали таким мужеством. Это было широко распространено в древнем мире и совершенно отвратительно иудаизму.
Испытание состояло не в том, чтобы увидеть, хватит ли у Авраама сил отказаться от того, что он любил. Он доказывал это снова и снова. В самом начале рассказа он отказался от своей земли, от места своего рождения и от дома своего отца, от всего, что было ему знакомо, от всего, что говорило о доме. В предыдущей главе он отказался от своего первенца Ишмаэля, которого, естественно, он тоже любил. Было ли хоть малейшее сомнение в том, что он откажется от Ицхака, который был явно чудесным Божьим даром, прибывшим, когда Сара была уже в постменопаузе?
Испытание состояло в том, чтобы увидеть, сможет ли Авраам жить с тем, что казалось явным противоречием между Божьим словом сейчас и Божьим словом в пяти предыдущих случаях, когда Он обещал ему детей и завет, который будет продолжен Ицхаком.
Раввины знали, что бывают случаи, когда два стиха противоречат друг другу, пока не приходит третий стих, чтобы разрешить это противоречие. Такова была и ситуация Авраама. Он столкнулся с противоречием, и не было еще ни одного стиха, который разрешил бы его. Это был тест. Смог бы Авраам жить в неопределенности?
Так он и сделал. Он приготовился к жертвоприношению. Но он не сказал больше никому. Когда они с Ицхаком отправились в путь на третий день, он сказал двум слугам, которые сопровождали их: "Оставайтесь здесь с ослом, а я с мальчиком пойду туда. Мы помолимся и вернемся к вам." Когда Ицхак спросил: "Где агнец для подношения?", Авраам ответил: "Сам Господь Бог даст нам его."
Эти заявления обычно воспринимаются как дипломатические увертки. Однако я верю, что Авраам имел в виду именно то, что он сказал. Он жил в противоречии. Он знал, что Бог сказал ему принести в жертву своего сына, но он также знал, что Бог сказал ему, что он установит вечный завет все с тем же сыном.
Испытание связывания Ицхака было связано не с жертвой, а с неопределенностью. Пока все не закончилось, Авраам не знал, чему верить, и чем все это закончится. Он верил, что Бог, обещавший ему сына, не позволит ему принести его в жертву. Но он не знал, как разрешится противоречие между Его обетованием и Его повелением.
Поэт Джон Китс в письме к своим братьям Джорджу и Томасу в 1817 году пытался определить, что сделало Шекспира таким великим по сравнению с другими писателями. Он сказал: "Он обладал негативной способностью - то есть когда человек способен пребывать в неопределенности, тайнах, сомнениях, без какого-либо раздражительного стремления к фактам и логике." Другими словами, Шекспир был открыт для жизни во всем ее многообразии и сложности, ее конфликтах и противоречиях, в то время как другие, менее значительные писатели, стремились свести ее к одной философской рамке. То, чем Шекспир был для литературы, тем Авраам был для веры.
Я верю, что Авраам научил нас тому, что вера - это не уверенность; это мужество жить с неопределенностью. У него была отрицательная способность. Он знал, что обещания сбудутся; он мог жить с неопределенностью, не зная, как и когда.
Шабат Шалом
Перевод Анастасии Яценюк