Время прочтения: 10 мин.
В жизни Ицхака есть странный отрывок, зловещий в своем предзнаменовании большей части более поздней еврейской истории. Как и Авраам, из-за голода Ицхак вынужден отправиться в Герар, в землю филистимлян. По прибытию, как и Авраам, он чувствует, что его жизнь может быть в опасности из-за того, что он женат на красивой женщине. Он боится, что его могут убить для того, чтобы забрать Ривку в гарем царя Авимелеха. Пара выдает себя за брата и сестру. Обман обнаруживается, и Авимелех возмущается. Глава Толдот напоминает повтор истории с Авраамом, поколение спустя.
В обоих случаях Авимелех обещает патриархам безопасность. Аврааму он сказал: "Моя земля перед тобой, живи, где хочешь" (Ген. 20:15). Об Ицхаке он говорит так: "Всякий, кто будет приставать к этому человеку или к его жене, непременно будет предан смерти" (Ген. 26:11). Тем не менее, в обоих случаях есть тревожные последствия. В Генезисе 21 мы читаем о споре, который возник из-за колодца, что выкопал Авраам: "Тогда Авраам пожаловался Авимелеху о колодце с водой, который захватили слуги царя" (Ген. 21:25). Эти двое заключают договор. Однако, как мы видим теперь, этого было недостаточно, чтобы предотвратить дальнейшие трудности во времена Ицхака:
Ицхак посадил урожай и в тот же год собрал в разы больше, потому что Господь благословил его. Он стал богатым, и богатство продолжало расти, пока он не стал очень богатым. У него было такое большое стадо, так много слуг, что филистимляне завидовали ему. Все колодцы, которые копали слуги его отца, во времена Авраама, филистимляне засыпали землей.
Тогда Авимелех сказал Ицхаку: "Уходи, та стал слишком сильным для нас."
Потому Ицхак удалился прочь, расположился он в долине Герара. Ицхак вновь отрыл колодцы, вырытые его отцом Авраамом, которые филистимляне засыпали после его смерти, и дал им те же имена, что у них были изначально.
Слуги Ицхака копали в долине и обнаружили колодец с пресной водой. Но пастухи Герара спорили с пастухами Ицхака, утверждая, что вода принадлежит им. Потому он назвал колодец Эсек. Слуги Ицхака выкопали другой, но пастухи Герара стали спорить и из-за него, потому он назвал этот колодец Ситна. Он двинулся дальше и вырыл еще один, за этот колодец никто не боролся. Он назвал его Реховот и добавил:
"Теперь Господь дал нам место, и здесь мы будем процветать." (26:12-22)
Есть три аспекта этого отрывка, заслуживающие пристального внимания. Во-первых, это намек на то, что впоследствии станет поворотным пунктом в судьбе евреев в Египте. Авимелех говорит: "Ты стал слишком сильным для нас." Спустя столетия, в начале книги Исход, Фараон говорит: "Вот, народ сынов Израиля стал больше нас числом и силой. Давайте же поступим с ними мудро, чтобы они не размножались и не получилось так, что когда случится война, они не объединились с нашими врагами и не сражались против нас; выведем их из нашей земли" (1:9-10). Одно и тоже слово атцум - "сила, сильный," появляется в обоих случаях. Этот отрывок знаменует рождение одного из самых смертоносных явлений - антисемитизма.
Антисемитизм в некоторых отношениях уникален. Это, по выражению Роберта Вистрича, самая долгая ненависть в мире. Ни один другой предрассудок не просуществовал так долго, не прогрессировал так упорно, не привлекал таких демонических мифов и не имел таких разрушительных последствий. Но в остальном он не уникален, и мы должны постараться понять это как можно лучше.
Одна из лучших книг об антисемитизме, на самом деле не о нем вообще, а о подобных явлениях в других контекстах – «Мир в огне» Эми Чуа. Ее тезис состоит в том, что любое явно преуспевающее меньшинство привлечет зависть, которая может перерасти в ненависть и спровоцировать насилие. Есть три существенных условия. 1) Ненавистная группа должна быть заметной, иначе на нее просто не обратит никто внимания. 2) Она должна быть успешной, иначе не будет причин для зависти. 3) И она должна быть малой в числе, иначе на нее не рискнут нападать.
Три условия присутствовали в случае Ицхака. Он выделялся - он не был филистимлянином, он отличался от местного населения, был чужаком, у которого была иная вера. Он добился успеха - у него был отличный урожай, у него было большое стадо, люди завидовали ему. И число его было малым - одна семья среди местного населения. Для дистилляции враждебности и ненависти имелись все необходимые ингредиенты.
Это еще не все. Другое глубокое понимание условий, порождающих антисемитизм, было дано Ханой Арендт в книге «Истоки тоталитаризма» (один раздел был напечатан отдельно как «Антисемитизм»). Враждебность к евреям становится опасной, говорила она, не тогда, когда они сильны, а когда они слабы.
Парадоксально, потому что, на первый взгляд, правильным, казалось бы, должно быть противоположное.
Одна ниточка тянется от реакции филистимлян по отношению к Ицхаку до реакции Фараона по отношению к еврейскому народу, и до мифа, придуманному в конце девятнадцатого века, известному как Протоколы сионских мудрецов. Там говорится о том, что евреи могущественны, слишком могущественны. Они контролируют ресурсы. Они представляют собой угрозу. От них необходимо избавиться.
Тем не менее, согласно Арендт, антисемитизм не стал опасным, пока они не потеряли власть, которая у них когда-то была:
Когда Гитлер пришел к власти, немецкие банки, где евреи занимали ключевые посты на протяжении ста лет, уже были почти Judenrein (свободны от евреев - ред), а немецкое еврейство в целом, после устойчивого роста социального статуса и численности, сокращалось так быстро, что статистики предсказывали его исчезновение уже через несколько десятилетий.
То же самое было и во Франции:
Дело Дрейфуса "взорвалось" не при Второй Империи, когда французское еврейство находилось на пике своего процветания и влияния, а при Третьей Республике, когда евреи почти исчезли с важных постов.
Антисемитизм - это сложное, изменчивое явление, потому что антисемиты должны удерживать вместе два убеждения, которые кажутся противоречащими друг другу: евреи так сильны, что их следует боятся, и в то же время так слабы, что на них можно смело нападать.
Казалось бы, никто не может быть настолько иррационален, чтобы верить в обе эти вещи одновременно. Но эмоции не рациональны, несмотря на то, что они часто рационализированы, ибо существует огромная разница между рациональностью и рационализацией (попыткой дать рациональное обоснование иррациональным убеждениям).
Так, например, в XXI веке мы можем обнаружить, что (а) западные СМИ почти повсеместно враждебны по отношению к Израилю, и (б) в остальном интеллигентные люди утверждают, что СМИ контролируются евреями, которые поддерживают Израиль: то же самое внутреннее противоречие воспринимаемого бессилия и приписываемой власти.
Арендт резюмирует свой тезис в одной выразительной фразе, которая связывает ее анализ с анализом Эми Чуа. Она утверждает: "Антисемитизм порождается феноменом «богатства без власти»" Именно таково было положение Ицхака среди филистимлян.
Есть и второй аспект отрывка, который отражался на протяжении веков: саморазрушительная природа ненависти. Филистимляне не просили Ицхака поделиться с ними водой. Они не просили научить их как он (и его отец) нашли источник воды, которые они, жители этого места, найти не смогли. Они даже не попросили его двигаться дальше. Они "позакрывали" колодцы, засыпав их землей. Этот поступок навредил им больше, чем Ицхаку. Это лишило их ресурса, который в любом случае стал бы их собственностью, как только голод закончился и Ицхак вернулся бы домой.
Ненависть уничтожает не только ненавистного, но и ненавистника. В этом случае Ицхак и филистимляне были предзнаменованием того, что в конечном итоге произойдет в Египте. Ко времени нашествия саранчи мы читаем:
Помощники Фараона обратились к нему: "Как долго этот человек будет ловушкой для нас? Отпусти людей, пусть они поклоняются Господу Б-гу своему. Разве ты не видишь, что Египет разрушен?" (Исход 10:7)
По сути они сказали Фараону следующее: "Ты можешь думать, что вредишь евреям. Но на самом деле ты вредишь нам."
Любовь и ненависть, как сказал рабби Шимон Бар Йохай, "нарушают естественный порядок вещей" (мелкакелет ет хашурах). Они иррациональны. Они заставляют нас делать вещи, которые в нормальном состоянии мы бы не делали. На сегодняшнем Ближнем Востоке, как это часто бывало раньше, те, кто стремится уничтожить своих врагов, в конечном итоге наносят огромный вред своим собственным интересам, своему народу.
Ответ Ицхака остается правильным и сегодня. Потерпев поражение один раз, он пытается снова. Он роет еще один колодец, что тоже приводит к сопротивлению. Поэтому он идет дальше и пытается снова, и в конце концов находит покой.
Как уместно то, что город, который сегодня носит имя, данное Ицхаком этому третьему колодцу, является домом для Института науки Вайцмана, факультета сельского хозяйства еврейского университета и больницы Каплана, связанной с Медицинской школой еврейского университета. Исраэль Белкинд, один из основателей поселения в 1890 году, назвал его Реховот именно из-за стиха в нашей недельной главе: "Он назвал его Реховот и добавил: Теперь Господь дал нам место, и здесь мы будем процветать."
Ицхак - наименее оригинальный из трех патриархов. В его жизни нет драмы Авраама или борьбы Яакова. В этом отрывке мы видим, что сам Ицхак не стремился быть оригинальным. Текст необычайно выразителен по этому вопросу: Ицхак "вновь открыл колодцы, вырытые его отцом Авраамом, которые филистимляне зарыли после его смерти, и дал им те же имена, что у них были изначально."
Обычно мы стремимся к индивидуализации, пытаясь отличить себя от своих родителей. Мы делаем вещи иначе, а даже если и нет, то мы даем им другие названия. Ицхак не был таким. Он был доволен тем, что стал звеном в цепи поколений, верным тому, что начал его отец. Ицхак олицетворяет веру в постоянство, мужество по отношению к непрерывности. Он был первым еврейским ребенком, и он представляет собой единственную величайшую задачу еврейских детей: продолжать путешествие, которое начали наши предки, а не дрейфовать от него, тем самым доводя путешествие до конца, прежде чем оно достигнет своей цели. И Ицхак, благодаря этой вере, смог достичь самой неуловимой из целей, а именно мира, потому что он никогда не сдавался. Когда одна попытка не удавалась, он начинал снова. Так и со всеми великими достижениями: десять процентов оригинальности, девяносто настойчивости.
Я нахожу трогательным то, что Ицхак, который прошел столько испытаний, начиная с несостоявшегося жертвоприношения, когда он был молод, и заканчивая соперничеством между его сыновьями, когда он был стар и слеп, носит имя, которое означает "Он будет смеяться." Возможно, имя, данное ему самим Б-гом еще до рождения, означает то, что подразумевает Псалом, когда говорит: "Сеющие в слезах будут пожинать с радостью" (Псалмы 126:5). Вера означает мужество стойко переносить все неудачи, всякое горе, никогда не сдаваться, никогда не принимать поражения. Ибо в конце, несмотря на сопротивление, зависть и ненависть, лежат широкие пространства, «Реховот», и смех, «Ицхак»: безмятежность места назначения после бурь на этом пути.
Перевод Анастасии Яценюк