Время прочтения: 8 мин.
В главе Экев Моше излагает политическую доктрину такой мудрости, что она никогда не станет излишней или устаревшей. Он делает это путем резкого противопоставления идеала, к которому призван Израиль, и опасности, с которой он сталкивается. Вот идеал:
Соблюдайте заповеди Господа Бога вашего, идя путями Его и почитая Его. Ибо Господь, Бог ваш, вводит вас в хорошую землю, землю с ручьями и бассейнами воды, с источниками, текущими в долинах и холмах; землю с пшеницей и ячменем, виноградными лозами и финиковыми деревьями, гранатовыми деревьями, оливковым маслом и медом; землю, где не будет недостатка в хлебе, где вы не будете испытывать недостатка ни в чем; в землю, где есть камни и железо, где вы можете добывать медь из холмов. Когда вы покушаете и насытитесь, благословите Господа Бога вашего за добрую землю, которую Он дал вам. (Второзаконие 8:6-10)
А вот опасность:
Будьте осторожны, не забудьте Господа Бога вашего, не соблюдая Его заповедей, Его законов и Его постановлений, которые я даю вам сегодня. В противном случае, когда вы покушаете и насытитесь, когда вы построите прекрасные дома и осядете, когда ваши стада станут большими, а ваше серебро и золото увеличатся, и все, что у вас есть, умножится, тогда ваше сердце станет гордым, и вы забудете Господа Бога вашего, который вывел вас из Египта, из земли рабства... Вы можете сказать себе: "Моя сила и сила моих рук произвели это богатство для меня." Но помните Господа Бога вашего, ибо именно Он дает вам возможность производить богатство и таким образом подтверждает Свой завет, который Он пообещал вашим предкам, как это происходит сегодня. (Второзаконие 8:11-18)
Эти два отрывка следуют непосредственно друг за другом. Они связаны фразой "Когда вы покушаете и насытитесь", а контраст между ними - это фуга между глаголами "помнить" и "забывать."
Моше говорит, что хорошие вещи произойдут с ними. Однако все будет зависеть от того, как они отреагируют. Либо вы будете сытыми и благословлять Бога, помня, что все исходит от Него, либо вы будете сытыми и забудете, кому вы всем этим обязаны. Вы будете думать, что все происходит исключительно от ваших собственных усилий: "Моя сила и сила моих рук произвели это богатство для меня." Хотя это может показаться незначительной разницей, она, как говорит Моше, и создает всю разницу. Это перевернет ваше будущее как народа в его собственной земле.
Аргумент Моше блестящ и противоречит интуиции. Он утверждает, что можно подумать, что трудные времена остались позади. Сорок лет вы скитались без дома. Были времена, когда у вас не было ни воды, ни еды. Вы подвергались стихиям. На вас нападали враги. Можно подумать, что это был тест вашей силы. Нет. Настоящее испытание это не бедность, а достаток, не рабство, а свобода, не бездомность, а наличие дома.
Многие народы были подняты на большие высоты, когда они сталкивались с трудностями и опасностями. Они сражались и побеждали. Они проходили сквозь кризис: засухи, эпидемии, рецессии, поражения, и закалялись в них. В трудные времена люди растут. Они хоронят свои разногласия. Наступает чувство общности и солидарности, соседи и незнакомцы тянутся друг к другу ради общего блага. Многие люди, пережившие войну, знают это.
Настоящие испытание народа состоит не в том, сможет ли он пережить кризис, а в том, сможет ли он пережить его отсутствие. Может ли он оставаться сильным во времена легкости и изобилия, власти и престижа? Это испытание, которое победило все цивилизации, известные истории. Не дайте ему, говорит Моше, победить вас.
Предвидение Моше было почти ошеломляющим. Страницы истории усеяны реликвиями народов, которые казались неприступными в свое время, но которые в конце концов пришли в упадок и канули в небытие, и всегда по той причине, которую пророчески предвидел Моше. Они забыли. Воспоминания исчезают. Люди теряют из виду ценности, за которые они когда-то боролись: справедливость, равенство, независимость, свобода. Народ, чьи битвы заканчиваются, становится сильным. Некоторые из его членов становятся богатыми. Они становятся слабыми, потакают своим желаниям, чрезмерно утонченные, декадентские. Они теряют чувство социальной солидарности. Они больше не считают своим долгом заботиться о бедных, слабых, маргиналах, тех, кому не повезло. Они начинают чувствовать, что богатство и положение, которыми они обладают, принадлежат им по праву. Узы братства и коллективной ответственности начинают разрушаться. Менее обеспеченные люди испытывают острое чувство несправедливости. Создаются условия либо для революции, либо для завоевания. Общества легко поддаются внешнему давлению, когда они уже давно ослаблены внутренним разложением. Это была та опасность, которую предвидел Моше и о которой он предупреждал.
Его анализ снова и снова оказывался верным, он был переформулирован несколькими великими аналитиками человеческого состояния. В XIV веке исламский ученый Ибн Халдун (1332-1406) утверждал, что, когда цивилизация становится великой, ее элита привыкает к роскоши и комфорту, а народ в целом теряет то, что он называл асабией, свою социальную солидарность. Тогда народ становятся добычей побеждающего врага, менее цивилизованного, чем он, но более сплоченного и мотивированного.
Итальянский политический философ Джамбаттиста Вико (1668-1744) описал подобный цикл: люди, по его словам, "сначала чувствуют то, что необходимо, затем рассматривают то, что полезно, затем заботятся о комфорте, позже наслаждаются удовольствиями, вскоре распускаются в роскоши и, наконец, сходят с ума, разбазаривая свои поместья." Изобилие порождает декаданс.
В двадцатом веке мало кто говорил об этом лучше, чем Бертран Рассел в своей Истории западной философии. Он верил, что две великие вершины цивилизации были достигнуты в Древней Греции и Италии эпохи Возрождения, но он был достаточно честен, чтобы заметить, что те самые черты, которые делали их великими, содержали семена их собственной гибели:
То, что произошло в великую эпоху Греции, повторилось и в Италии эпохи Возрождения: традиционные моральные ограничения исчезли, потому что считалось, что они связаны с суеверием; освобождение от оков сделало индивидов энергичными и творческими, породив редкое свечение гениальности; но анархия и предательство, неизбежно вытекавшие из упадка морали, сделали итальянцев коллективно бессильными, и они, подобно грекам, попали под власть наций менее цивилизованных, чем они сами, но не столь лишенных социальной сплоченности.
Моше, однако, сделал больше, чем просто дать пророчество и предостережение. Он также рассказал, как можно избежать опасности, и здесь его проницательность так же актуальна сейчас, как и тогда. Он говорил о жизненном значении памяти для нравственного здоровья общества.
На протяжении всей истории было много попыток обосновать этику в универсальных атрибутах человечества. Некоторые, как Иммануил Кант, например, основывали ее на разуме. Другие - на долге. Бентам поместил ее в последствиях ("Величайшее счастье для наибольшего числа"). Дэвид Юм приписывал это некоторым базовым эмоциям: симпатии, сочувствию, состраданию. Адам Смит основывал это на способности отстраняться от ситуаций и беспристрастно оценивать их ("беспристрастный наблюдатель").
Иудаизм придерживался и продолжает это делать, иной точки зрения. Хранитель сознания - это память. Снова и снова глагол zachor, "помни", звучит в речах Моше во Второзаконии:
- Помните, что вы были рабами в Египте ... поэтому Господь, ваш Бог, повелел вам соблюдать шаббат. (Второзаконие 5:15)
- Помните, как Господь, Бог ваш, вел вас все эти сорок лет по пустыне ... (Второзаконие 8:2)
- Помните и никогда не забывайте, как вы прогневили Господа Бога вашего в пустыне... (Второзаконие 9:7)
- Помните, что Господь, Бог ваш, сделал с Мариам, когда вы вышли из Египта. (Второзаконие 24:9)
- Помните, что сделали с вами амаликитяне, когда вы вышли из Египта. (Второзаконие 25:17)
- Помните старые дни, помните годы прошлых веков. (Второзаконие 32:7)
Как отмечает Йосеф Хаим Йерушалми в своем великом трактате Захор: еврейская история и еврейская память, "Только в Израиле и нигде больше предписание помнить ощущается как религиозный императив для всего народа." Цивилизации начинают умирать, когда они забывают. Израилю было велено никогда не забывать.
В одном красноречивом отрывке американский ученый Джейкоб Нойснер однажды написал:
Цивилизация висит, подвешенная, из поколения в поколение, на тонкой нити памяти. Если только одна когорта матерей и отцов не сможет передать своим детям то, чему они научились у своих родителей, тогда великая цепь знаний и мудрости оборвется. Если хранители человеческого знания споткнутся только один раз, то при их падении рухнет все здание знания и понимания.
Политика свободных обществ зависит от передачи памяти. Таково было видение Моше, и оно говорит с нами сегодня с неослабевающей силой.
Шабат Шалом.