Время прочтения: 5 мин.
Еще 12 марта, на первой странице газеты The New York Times появилась статья, посвященная "достоинству атеизма". Она была написана знаменитым философом Славой Жижеком. Загляни он на страницу некролога того же издания тремя днями раньше, он столкнулся бы лицом к лицу с покойным Ричардом Куклински.
Куклински, ушедший из жизни в возрасте 70 лет, утверждал, без намека на угрызение совести, что убил более 100 человек будучи киллером мафии; его любимые методы включали ледорубы, арбалеты, бензопилы и раствор цианида, помещеный в назальный спрей.
Пример счастливого наемного убийцы, возможно, не заставил бы задуматься профессора Жижека, международного директора Института гуманитарных наук Биркбека. А было бы неплохо.
Ибо представление о том, что нет более высокой власти, кроме природы, позволяет людям, подобным Куклински, и подавляющему большинству убийц, насильников и воров, которые населяют ночные новости, делать то, что они делают.
Нет, конечно это не значит, что большинство атеистов ведут себя аморально или неэтично. Однако можно сказать, что атеизм как таковой не представляет никаких убедительных возражений против такого поведения, равно как и убедительной защиты таких понятий как этика и мораль.
Причина того не заумная. Тот, кто видит лишь случайные силы, стоящие за тем, почему мы, люди, оказались здесь, в конечном счете связан лишь своими желаниями. Не имея иного императива, кроме биологического, истинный атеист, достаточно сильно подталкиваемый обстоятельствами к неэтичному или аморальному поведению, не чувствует себя вынужденным сопротивляться. С чего бы?
По его мнению, бесцельный процесс эволюции привел нас туда, где мы есть, и наше ощущение того, что есть добрые и злые дела, является всего лишь утилитарной причудой естественного отбора, как и наша склонность есть больше, чем нам действительно нужно, когда пища находится в изобилии и в открытом доступе. Точно так же, как мы можем отказаться от второй пиццы, если у нас есть желание похудеть, мы можем выбрать, для личной выгоды (желания), ослабить оковы моральной и этической жизни. Биологические преимущества, в конце концов, не являются моральными императивами.
В конце концов, атеизм - это система верований сама по себе, в рамках которой нельзя утверждать, что вороватый, распутный, серийный убийца-каннибал является менее достойным представителем своего вида, чем самоотверженный, трудолюбивый филантроп. Более того, с точки зрения эволюционистов, первый вполне может иметь преимущество.
Для истинного атеиста не может быть большего конечного смысла в хороших и плохих поступках, чем в хорошей или плохой погоде; не может быть большего значения в правильном и неправильном, чем в правом и левом. Конечно, можно создать разумные основания для установления общественных норм, но социальные договора - это практические инструменты, а не моральные императивы; они, в конечном счете, искусственны. Только признание Творца может придать истинный смысл человеческой жизни, поставив ее на порядок выше комариной.
Сторонники атеизма ощетиниваются, когда сталкиваются с последствиями своей веры в то, что мораль и этика - всего лишь плод нашего эволюционного воображения. Но, несмотря на всю свою обиду, они никак не могут толково сформулировать, каким образом на самом деле может существовать, как выразился один писатель, "добро без Бога."
Эти сторонники не лжецы; какая-то хорошо скрытая часть их сознания хорошо понимает, что у людей есть более высокое призвание, чем у гиен. Но в то время, как когнитивный диссонанс преобладает, упрямая логика остается: это игра с нулевой суммой. Для людей либо нет значимого мандата, либо он есть. А если он есть, то должен быть тот, кто его выдал.
То, что вдохновило профессора Жижека прославлять атеизм как "возможно, наш единственный шанс на мир" во всем мире, было бесспорно мрачным примером, поданным некоторыми людьми, которые мотивированы религией. Он, безусловно, прав в том, что многие современные беспорядки глубоко укоренены в притязаниях на религиозную праведность. Однако он забывает, что мир также видел невообразимое зло, возможно, самую большую его долю, от людей, которые не исповедовали никакой веры в божественность вообще, чьи мотивы были полностью мирскими по своей природе. Адольф Гитлер не верил в Бога. Как и Иосиф Сталин. И Пол Пот тоже. Вместе, однако, эта троица была ответственна за убийства десятков миллионов человеческих жизней. Они преследовали свои мечты как атеисты с не меньшим удовольствием, чем Усама бен Ладен преследовал свои как исламист. Зло есть зло, независимо от того, выражается ли оно отсутствием веры или ложной верой. Но только вера в Высшее Существо обладает потенциалом, осознанным или нет, обуздать темные элементы, которые преследуют человеческие души.
Несколько из моих близких друзей (ладно, один или два), атеисты. Оказавшись на необитаемом острове, я предпочел бы общество любого из них, вместо Усамы.
Но если бы мой выбор стоял между людьми, о которых я ничего не знаю, кроме того, что один не верит в то, что есть высшие причины человеческой жизни, а другой верит, я знаю, кого я бы выбрал.
Полагаю, что профессор Жижек сделал бы такой же выбор.
Источник: aish.com
Перевод Анастасии Яценюк