Время прочтения: 8 мин.
Многим из нас выполнение всех заповедей Торы представляется чрезвычайно трудным. Так, очень часто можно слышать высказывания, подобные следующему: «Я уважаю все заповеди, но с соблюдением Кашрута у меня ничего не получается. Несмотря на это, я все равно хороший еврей».
У каждого есть свои слабости. Без сомнения, никто не может выполнять все требования заповедей. Но является ли данный наш соплеменник хорошим евреем, если он не выполняет все заповеди? В Трактате Талмуда Эрувин обсуждается очень сложный вопрос: что для человека лучше: то, что он создан и родился, или лучше было бы не быть сотворенным и вообще не рождаться? Талмуд сообщает, что об этом на протяжении двух с половиной лет дискутировали две величайшие школы того времени - Бейт Шаммай и Бейт Гиллель. В конце концов они пришли к следующему решению: человеку, действительно, лучше было бы не быть сотворенным и не рождаться. Но если человек уже родился, то он обязан контролировать свои поступки.
Раввин Моше Хаим Луцатто поясняет в своей книге «Путь праведных», почему Талмуд применяет в данном случае два различных термина, имеющих, на первый взгляд, одинаковое значение. Он сравнивает это с приобретением одежды. Когда человек посещает магазин с целью найти для себя нужную одежду, он прежде всего визуально делит все имеющиеся вещи на те, которые ему нравятся, и те, о которых и не может быть никакой речи. Затем он рассматривает, понравившиеся ему вещи, более внимательно. Так, он ощупывает, например, каждую вещь своими руками, чтобы определить, из качественной ли ткани она сшита.
Раввин Луцатто считает, что Талмуд требует от нас, чтобы мы так же действовали при каждом нашем поступке. Вначале мы должны разделить их на хорошие и плохие деяния. Этого, однако, недостаточно. После этого мы должны подробно исследовать добрые дела подобно тому, как мы это делаем с понравившейся нам одеждой. Следует определить качество ткани, в нашем случае, понять с какой мотивацией и с какими намерениями мы совершаем данные добрые поступки. Так, например, если подают милостыню, что само по себе доброе дело, но делают это так, чтобы другие видели это, для того, чтобы использовать факт подаяния в собственных интересах, если из-за честолюбивых устремлений совершают Цдаку для приобретения уважения в глазах других людей, это не может считаться добрым делом. Тем не менее, подача милостыни относится в иудаизме к важнейшим заповедям.
Имеется также и другой комментарий, принадлежащий Гаону из Вильны (Раввин Элияху бен Соломон Залман, 1720-1797). Он рассматривает данный пассаж Талмуда в совершенно ином свете. Он спрашивает, как это может быть, чтобы Б-г, который добр во всей своей сущности, и который по определению творит добро, оказал человеку ложную услугу, произведя его на свет? Хочет ли Талмуд нам действительно сообщить, что миллиардам людей, заселявшим землю со дня образования мира, самим фактом их сотворения было причинено зло? И сколь точно это «исследование наших деяний» оправдывает наше существование? Не было бы много лучше сказать, что мы должны сейчас выполнять Волю Б-жью и Его заповеди, чтобы оправдать наше существование?
В связи с этим Гаон из Вильны считает, что обе школы в Талмуде были едины в одном: Б-г сделал человеку истинное добро тем, что Он его создал. Спор между Бейт Шаммай и Бейт Гиллель идет, в действительности, о повторном рождении, о реинкарнации души. В соответствии с одним мнением многократное возвращение души в этот мир носит положительный характер, ибо каждый раз она может выполнить Волю Б-жью и делать все больше и больше добрых дел, выходящих за рамки поставленных перед ней задач. Сторонники другого мнения утверждают, что для души лучше было бы выполнить свои задания уже при первом посещении земли и больше сюда не возвращаться. После длительной дискуссии стороны пришли к единому мнению и решили, что, действительно, для души было бы лучше придти в этот мир однократно и тотчас выполнить здесь свои задачи. Однако, если она была в этом мире много раз, то человек, обладающий ею, должен самым тщательным образом анализировать свои дела и поступки. Ответ Гаона из Вильны помогает нам ответить на важнейшие вопросы нашей жизни. Эти вопросы гласят:
«Что я делаю здесь?»
«Каковы мои задачи на этом свете?»
«Почему мою душу вновь послали в этот мир? В чем состояло ее прегрешение в последней жизни?»
Другими словами: «Над чем мне следует работать, чтобы очистить мою душу?»
Без сомнения, большинство людей скажет, что на эти вопросы невозможно ответить. Однако Гаон из Вильны придерживался другого мнения. Он считал, что абсолютно невозможно, чтобы Б-г послал нас в этот мир без того, чтобы разъяснить нам, в чем заключаются здесь наши задачи.
Но как нам их узнать и понять при исследовании своих дел? Строго анализируя свои дела, поступки и действия, мы, наверняка, определим точку преткновения, преодолеть которую нам не удается. Тогда мы можем исходить из того, что именно в этом наша душа потерпела крушение в прошлой жизни, и корректировка этого как раз и явилась основанием для того, чтобы ее еще раз послали в этот мир. Ирония в том, что души очень часто не справляются со своими заданиями и вынуждены многократно возвращаться назад.
И мы часто встречаем очень праведных людей, которые активно исповедуют иудаизм, принимают участие в жизни общины, дают много Цдаки (милостыни) и всегда готовы помочь своему ближнему и стать на его защиту. Но и у них бывают «маленькие» слабости, например, проблемы с их вспыльчивым темпераментом. Они осведомлены об этой слабости и точно знают, что их поведение часто бывает неуместным. Им жаль также, что они вновь и вновь ведут себя агрессивно и неуважительно по отношению к другим людям. Но потом они говорят: «Ну и что? Никто не совершенен полностью. Благодаря другим моим заслугам я всегда остаюсь хорошим человеком».
Эти люди почти правы. Без всякого сомнения, они совершили много других добрых дел. Но существует большая опасность того, что их душа находится на этом свете исключительно только из-за одной этой слабости. И, допуская это прегрешение, она упускает свою цель.
Существует история о раввине Шаломе Швадроне, известного также под именем Иерусалимский Маггид (1912-1997). История эта делает рассматриваемую нами проблему, более понятной. Однажды раввин заметил, что много дней отсутствует один из лучших его учеников в Ешиве. Когда же ученик вернулся, озабоченный учитель спросил его о причине его отсутствия. Он много лет знал ученика, который даже в случае заболевания не отсутствовал столь долго. Следовательно, в этот раз случилось нечто ужасное. Юноша видел, сколь сильно озабочен его учитель, однако не хотел ничего рассказывать, ибо боялся быть непонятым. В конце концов, думал он, раввин не многое знает о светской жизни. Но тем не менее, по прошествии некоторого времени он признался: «Я отсутствовал из-за футбольного турнира. Я должен был его видеть, так как на поле стояла моя любимая команда».
Удивительным образом, раввин Швадрон не выглядел ни злым, ни озабоченным. Он сказал: «Если ты пропустил из-за этой игры занятия в Ешиве, то она была чрезвычайно важной. Объясни, пожалуйста, мне правила игры, чтобы я знал, о чем идет речь».
Юноша начал свой рассказ: «Имеются десять игроков и один вратарь. Цель игры заключается в том, чтобы забить мяч в ворота противника...»
Раввин на слова эти заметил: «Это очень просто. Беги, забей мяч в ворота противника и возвращайся к учебе».
Юноша улыбнулся: «Нет, Ребе, Вы не поняли. Имеется, ведь, и команда противной стороны, и в ней также одиннадцать игроков. Так, что в целом это не так просто».
Раввин спросил: «Но разве противники остаются на поле весь день и всю ночь?»
Ученик отвечал: «Естественно, нет. Ночью они идут спать домой».
Раввин возразил: «Тогда пойди туда ночью, когда там никого нет, забей мяч в ворота противника и возвращайся утром вновь к учебе».
Юноша вскочил: «Но, Ребе! Это ведь не фокус, забить мяч в ворота, когда никого нет. Истинная задача заключается в том, чтобы забить гол, когда за тобой следят».
Раввин ответил: «Именно так обстоят дела и с учебой. Не составляет труда учиться, когда тебя ничто не отвлекает. Но попробуй, однако, сконцентрироваться на учебе, когда твоя команда играет в финале. Вот это - искусство!»
Аналогично обстоят дела со всеми нашими деяниями. Совершенно просто выполнять некие указания, когда это не составляет для нас никаких больших трудностей. Однако истинное искусство состоит в том, чтобы следовать тем заповедям, которые представляются нам наиболее трудными.