Время прочтения: 5 мин.
Эта история чуть старше нашей эры. Если конкретнее – она началась три с половиной тысячи лет назад, когда Яаков вытащил все свое семейство к себе в Египет, где он уже был богатым, уважаемым и любимым. И отправились тогда евреи за лучшей жизнью и велением Б-га в Египет, радуясь новым местам и впечатлениям. Увы, радость продлилась недолго, скоро сменившись завуалированным, а затем и самым настоящим рабством. Потом был Моисей, который с боем вывел народ Израиля и сорок лет бродил по пустыне, ожидая, когда сменится поколение рабов и вырастут свободные люди, готовые любить и защищать Землю Обетованную.
Несколько столетий процветания и строительство Первого Храма царем Соломоном закончилось Вавилонским изгнанием (598–582 гг. до н. э.). Вернувшись домой, евреи отстроили Второй Храм и жили счастливо и даже относительно долго. Но в 70 году н.э. римский император Ирод захватил Иерусалим, разрушил Второй Храм и положил начало самому длинному странствию за всю историю человечества. С тех самых пор евреи скитаются по всему миру, забредая в самые неожиданные и отдаленные уголки в поисках временного пристанища. Потому что настоящий и единственный дом еврея – только белые стены Иерусалима, Священного Города, в сторону которых становится каждый правоверный еврей трижды в день, читая молитвы.
Красиво звучит и еще красивее выглядит. Но так ли это? Я ни в коем случае не оспариваю библейскую историю и тем более историю еврейского народа. Я говорю о любви к странствиям, которая за две тысячи лет въелась в нашу кровь вместе с рецептом гефилте фиш и образом правильного еврейского мальчика. Любви, которая мешает осесть в одном месте, даже если это место – желанный и сияющий Иерусалим.
Мои предки-ашкеназы столетиями колесили по территории Европы, на пару коротких поколений останавливаясь в одной точке, где было поспокойнее, и пускаясь в новый путь при первых признаках опасности. Моя семья и выжила только потому, что всегда, и даже сегодня, искала тихий и спокойный омут.
Казалось бы, что может быть более незыблемым, чем человек, наконец-то приехавший в страну своей мечты, где еврей – это национальность, а не диагноз, на иврите говорят, а не только ругаются, и соседская бабушка готовит форшмак, как в детстве. Скажи ему, что вот там, за забором, трава зеленее, солнце ярче, яблоки слаще и жизнь добрее – ни за что не сдвинется с места, будет искать любые предлоги, чтобы укрепить этот забор, лишь бы не пришлось собирать чемоданы и перебираться в новое, неизведанное. Но вот проходит пару лет, человек осваивается, обживается, все проблемы нового эмигранта решаются. И начинает человек все чаще смотреть в окно, вздыхать и перебирать авиабилеты с вопросом: Куда бы податься бедному еврею, чтоб и жилось хорошо, и скучно не было? Потом проходит еще пару лет, и шило в пятой точке становится таким колючим, что человек машет рукой на иврит, национальность и даже на соседскую бабушку, собирает чемодан и едет дальше, искать себе новый обетованный дом.
Так может продолжаться до бесконечности (ну или до прихода Машиаха). Самое забавное, что в каждом новом месте наш человек чувствует себя дома – контакты нужные находятся, язык учится, соседи знакомятся, цимес готовится. Иногда, в перерывах между двумя любимыми домами, мы задумываемся, а почему так? Почему мы все никак не можем найти себе точку приложения? Вроде уже и страна своя есть, и все условия жизни по-еврейски там созданы, а все равно тянет куда-то, как на магните. Куда – непонятно.
В том-то и дело – что никуда. За два тысячелетия скитаний евреи прочно и основательно превратились в кочевой народ, оседающий в одной точке лишь для того, чтобы впитать в себя новые знания и двинуться дальше, покорять очередную страну и вершину. Мы как тот Вечный Жид, который бродит по миру в поисках покоя, находит его, бросает в свой заплечный мешок и идет дальше. С той лишь разницей, что Жид всем жаловался, какой он бедный, несчастный и всеми гонимый, а евреи хвастаются, как много стран они повидали и сколько новых открытий совершили.
Говорят, что дом – это там, где тебя ждут. Или там, где твое сердце. Но если мое сердце ее не определилось, где ему лучше? Если меня ждут все города и страны, булыжные мостовые и песчаные дюны, холодные океаны и тихие реки? Если я не хочу лишать себя возможности выбора? Где же тогда мой дом?
Для себя я ответила так: мой дом – там, где я. И жизнь как-то сразу стала легче и приятнее, и тяжелое решение о переезде вдруг перестало казаться катастрофой, и чужие города перестали быть чужими. Видимо, еврейскими генами и рецептом фиша я получила тягу к странствиям и желание узнать, как живется за тем забором, где трава якобы зеленее и солнце ярче.
Евреи – народ мира, народ вечных странников и искателей истины, целый народ-космополит и глобализатор. Кто знает, куда заведет нас следующий виток нашей истории. Как-никак, Марс все еще не заселен…