Время прочтения: 9 мин.
Многие соблюдающие евреи считают йогу культом идолопоклонства, но одна пара в самом сердце ультраортодоксальной общины намерена развеять эту точку зрения.
…Студия йоги, которую запустили Рахель и Авраам Кольберг, является секретной и потому находится в конце улицы. Такая секретность жизненно важна, поскольку Кольберги, обучают йоге ультраортодоксальных жителей района Рамат города Бейт-Шемеш, где для большинства такие занятия являются табу.
Тот факт, что Кольберги сами являются строго соблюдающими членами общины бреславских хасидов, а также то, что мужчины и женщины учатся по отдельности, не смягчил неприятие йоги в этом религиозном районе Бейт-Шемеша.
Примерно за две недели до того, как был подготовлен данный репортаж, студентка хасидской семинарии (средняя школа для девочек) чуть не подвергла угрозе своё будущее, когда кто-то донёс в администрацию семинарии, что она занимается йогой. Фактически, она начала изучать йогу по совету своей классной руководительницы, но когда директор семинарии услышала, что ученица посещает, как говорит сама директор, «места поклонения идолам», родители девочки были предупреждены, что если она не прекратит это, то будет исключена из заведения. Исключение из семинарии могло разрушить ее шансы на благополучное будущее, и, в результате, девочка отказалась от йоги.
Администрация семинарии также не пощадила Рахель Кольберг. «Они сказали, что это место нечистоты, в котором поощряется нескромное поведение», - говорит она, - «и, что я остаюсь с девочками после уроков и знакомлю их с запрещенными вещами». В последнее время она каждое утро просыпалась из-за снившихся кошмаров, в которых видела, как по всему району расклеены унизительные пашкавили (настенные плакаты) с ее именем.
Студия, яркое уютное пространство, обшитое деревом от пола до высокого и наклонного потолка под черепичной крышей, выглядит так, будто не имеет отношения к уродливой улице. Она находится на втором этаже дома Кольбергов и, чтобы до неё добраться, необходимо пройти через жилую часть квартиры. Несмотря на священные книги и портреты разных ребе, каждый гость квартиры чувствует себя здесь как дома, он оказывается в загадочной и приятной атмосфере, слыша доносящийся из одной из комнат звук кларнета, играющего хасидскую мелодию.
Вскоре после начала занятия появляется смущенная девушка. Она спешит переодеться в тренировочную форму и через несколько минут появляется снова, но уже в одетых под длинную юбку спортивных брюках-колготках. Эти чёрные брюки останутся на её ногах до конца занятия. Женщина, чья одежда указывает на принадлежность к особо устрожённой хасидской общине, даже не переодевается, а напряженно спешит найти себе место в комнате. Она и ее подруги крадутся в студию, как воры ночью. Когда эти женщины заходят, кажется, что они сжимаются - им неудобно оказаться под пристальным взором других женщин. Они не пишут свои имена на одноразовых стаканах для воды, как это обычно принято делать, из страха быть идентифицированными. Но, создаётся впечатление, что они стремятся к этому спокойствию, которое мучительно обретают здесь. И тот, кто не видел хасидскую женщину, отдыхающую в типичной для йоги позе, удерживаясь на пятках, и закрывающую глаза, тот никогда не знал, что такое настоящий отдых.
По словам Рахель Кольберг, меньшинство ее учеников – это религиозные женщины из англоязычных стран, которые знают, зачем они приходят. Другие же, по ее словам, строгие хасидские и литовские женщины, «никогда не могли представить себя занимающимися йогой, и для них в этом присутствует проблема: они полностью отрезаны от собственных тел. Обычно, они приходят сюда только после того, как поняли, что находятся в ужасном состоянии».
Оба учителя рассматривают в качестве своей миссии изменение отношения к йоге в ультраортодоксальном мире. Авраам Кольберг рассказывает, что есть команды, которые хасиды выполняют с трудом. Отчасти так происходит, потому что «они не знают названия некоторых частей тела. Они не знают, как поднимать руки. Они приходят на занятия в своей повседневной одежде и настаивают на том, чтобы оставаться в цицит (специальной майке с четырьмя кистями). Спортивной одежды у них нет».
Отрицание йоги глубоко укоренено. «Если они спросят раввина, он скажет им, что это идолопоклонство», - говорит Авраам Кольберг. Для самого Кольберга йога – это способ служить Б-гу. «В тот момент, когда человек вынужден стоять на пятке, уткнувшись взглядом в одну точку, а я прошу его сосредоточиться на другой части в его теле, мы можем наблюдать за тем, что нельзя увидеть. Это духовность».
Рахель считает, что, когда человек отрезан от своего тела, нет возможности совершать духовную работу. «Это мой вызов ультраортодоксам», - говорит она. «Когда мой сын сидит в позе лотоса на уроках Гмары в ешиве, они кричат на него, что он ведёт себя как язычник. Почему, если это помогает ему сосредоточиться? Это инструмент, который они отказываются использовать».
Кольберги начали обращаться к религии в Индии, изучая йогу. 39-летняя Рахель иммигрировала в Израиль из Советского Союза в 1990 году, когда ей было 17 лет. Ее русское имя Юлия, и она выросла в Москве. Ее отец был преподавателем испанского языка и личным переводчиком Фиделя Кастро.
Через год после того, как она приехала в Израиль, она уже сдала экзамены по полному курсу иврита. В 20 лет познакомилась со своим будущим мужем под его прежним именем Даган Йифра. Он жил в Рамат-а-Шарон. И в то же время она открыла для себя йогу. «Как хорошая русская девушка, я занималась акробатикой с раннего возраста. Когда я приехала в Израиль, я пробовала себя в разных в видах спорта, пока кто-то не познакомил меня с йогой. Мне "снесло крышу" и я "снесла крышу" своему мужу».
Кольберги жили в районе Шарон, занимались йогой и учились в Школе искусств Бейт-Берл-Колледж: он изучал искусство фотографии, а она - живопись. В 2000 году, уже будучи женаты, и воспитывая 3-летнего сына, они отправились в Индию изучать метод Айенгара (Б.К.С. Айенгар является отцом современной йоги).
«Йога-жуки (позы йоги, изображающие насекомых) сильно захватили нас», - говорит Рахель. Они не были классическими туристами: не ездили в Гоа и не курили наркотики. Они жили в маленьком городе, просыпались рано утром и шли учиться йоге.
«В Индии люди живут своей традицией, и это вызвало нашу зависть», - говорит Рахель. «В какой-то моент мы узнали о праздниках. Также в школе йоги большое внимание было уделено дисциплине – не дисциплине ради дисциплины, а чтобы стереть свою материальность и выйти на другую ступень духовности».
В тот год на Песах они почувствовали себя одиноко и решили отправиться в соседний Ришикеш и найти израильтян, с которыми можно провести праздник. «Мы оказались у четы бреславских хасидов, которые там проводили Седер Песах», - рассказывает она. «Было весело, много еды, мы много общались с ними. В тот момент мы получили ответ на те вопросы, которые задавали себе».
После Песаха они начали соблюдать Шабат. В то время Рахель была беременна вторым сыном, и они задумались о возвращении в Израиль. По возвращении супруги присоединились к общине бреславских хасидов и переехали в Рамат Бейт-Шемеш.
Она спросила раввина о йоге. «Он сказал мне: это страсть руководит тобой. Не работай, посвящай себя своим детям». И действительно, она посвящала себя детям в течение двух лет и прекратила заниматься йогой, хотя, по ее же словам: «Я почти сошла с ума от этого одиночества, сидя дома с четырьмя сыновьями и без йоги».
Когда пришло время детям идти в школу, Кольберги хотели зарегистрировать их в хасидской школе. «Я хочу привести их в хасидскую элиту», - говорит она. Дети не были приняты, потому что – так им намекнули – они новообращённые в религию (баал тшува), и, даже более того, из-за их фамилии, типичной для евреев-мизрахи (евреи из ближневосточных стран). Только после того, как Ифра Даган стал Авраамом Кольбергом (девичья фамилия его матери), а Юлия стала Рахель, препятствие было устранено. Она стала одеваться, как хасидская женщина из строгой общины Йерушалми, он отростил бороду и пейсы и взял на себя руководящие обязанности в качестве габбая в синагоге. «Я не хотела быть религиозной лайт», - говорит она. «Мне нужен был весь пакет. Я думала, что мы оденемся, как они, и мы станем такими, как они. Я привела себя к состоянию святости. Просто молилась весь день, не общалась с подругами из прошлой жизни, я отрезала себя от неё. От всего, что могло бы вызвать у меня какое-либо желание, присущее для меня в прошлой жизни».
Всё для Кольбергов изменилось, когда выяснилось, что один из раввинов в хедере (начальная школа для ультраортодоксальных мальчиков) бил её 11-летнего сына. «Я поняла, что они не обсуждают данную проблему с ребе, и хотят вообще скрыть её», - говорит Рахель Кольберг. «С моей точки зрения, вера - это что-то большое, и я не отказываюсь от нее. Она поднимает вас на другую ступень. Однако тот факт, что они положили Святого, благословен Он, в свой карман - на мой взгляд, это огромное искажение веры. И я хочу, чтобы моя точка зрения имела право на существование».
«Я поняла, как должна одеваться, как должна себя вести, но этого недостаточно. Я боюсь застрять. Я не хочу привыкать жить так – без единой капли духовности».
Между тем, она видит свою судьбу как преподавание йоги именно в сердце ультраордоксального населения. «Йога дает этим женщинам возможность познакомиться самой с собой», - говорит она. «Я рассматриваю это как своего рода тшуву (в смысле возвращения к религии). Эти женщины переживают возврат к себе, а затем они могут проверить, любят ли они, делают ли они то, что любят, и любят ли они то место, где они находятся. Если они продолжат занятия йогой, то их старания дадут плоды», - говорит Рахель. Об этом она знает из личного опыта.
Источник: haaretz.com
Перевод Владислава Колодача