Время прочтения: 4 мин.
Причудливый стиль барокко возник в Европе в XVI-XVII веков – «эпоху дворов и королей». Еврейская же история того периода характеризуется многочисленными миграциями в разные страны, в том числе и на территории Восточной Европы. В связи с этим любопытными и интересными являются изменения в культурной жизни еврейских общин. Одним из уникальных явлений становится появление талантливых женщин в искусстве.
В конце XVI века на литературном олимпе появляются сразу несколько поэтесс из гетто Венеции, которые привлекают внимание не только своих соплеменников, но и видных деятелей Италии. Это были Дебора Аскарелли, Сара Коппио Суллам и Изабелла Коврео. Писали они свои сочинения на итальянском, но придерживались и основных поэтических форм традиционной еврейской поэзии.
Если о жизни и творчестве Изабеллы Коврео сохранилось мало свидетельств, то о двух других сложили целые легенды.
Поэтическая деятельность Деборы Аскарелли начинается с 1540-х годов. Поэтесса из Венеции переводила синагогальные гимны на итальянский, а также переложила на стихи часть произведения р. Моше Риети. Помимо этого, она с большим поэтическим вдохновением создавала сонеты собственного сочинения. Поэт Давид делла Рокка называл ее своей «владычицей». Другой еврейско-итальянский поэт восхищенно писал о ней: «Пусть другие воспевают своих рыцарей за удачи в бою и за отнятую y противника добычу, ты же восхваляй свой народ и его величие».
Не менее знаменитой уроженкой венецианского гетто была и Сара Коппио Суллам. В отличие от Деборы Аскарелли, Сара осталась жить в Венеции, открыв в своем доме один из известнейших салонов того времени. Высокообразованная дочь купца имела уникальные поэтические и музыкальные способности. Про уровень ее знаний свидетельствуют разговоры с итальянскими вельможами, во время которых Сара легко цитировала греческих и латинских классиков, испанскую литературу и Библию. Именно знание прекрасной поэтессой христианской традиции способствовало неоднократным попыткам склонить выдающуюся еврейку к переходу в католичество. Восторженно о ней и ее творчестве писали раввин Леон да Модена, Ансальдо Чеба и многие другие.
Будучи к тому же женщиной красивой, Сара зачастую становилась и объектом мужского внимания. Так, кокетство с Ансальдо Чебой привело к длительной переписке, в которой они обменивались не только стихотворными посланиями, но и любовными стихами. Тем не менее, Сара была верна своему мужу Якову Сулламу, который, как и она, увлекался искусством и способствовал единению в их салоне как еврейских, так и христианских творческих натур.
Ансальдо Чеба, кроме тайной любви к поэтессе, пытался склонить ее в христианство, но диалектический склад ума Сары и основательное знание Торы неоднократно выручали ее в щекотливые моменты. Сара однажды возразила Ансальдо: «Кто оставляет старый путь для нового, тот часто заблуждается и после страждет». Несмотря на четкий ответ, он все же просил, чтобы Сара позволила ему молиться об ее обращении, на что умная женщина просила позволить ей молиться об его обращении в иудаизм…
Более резонансным стал удар по вере Сары со стороны посетителя ее салона епископа Бальтазаре Бонифаччио. Епископ обвинил поэтессу в отрицании догмата ο бессмертии души, вследствие чего она написала манифест, где блестяще опровергла все доводы противника, намеревавшегося навлечь на нее подозрение инквизиции. Она писала: «Я осталась еврейкой и была верна всем традициям моего народа; если бы я считала так, как вы утверждаете, и не боялась бы утратить блаженство другой жизни, то у меня было бы достаточно подходящих случаев, чтобы изменить мою веру и улучшить моё положение». Этот манифест вызвал бурное обсуждение среди творческих элит не только Венеции, но и всей Италии. Тем не менее, Сара продолжала писать стихи и собирать в своем салоне весь интеллектуальный цвет эпохи. К сожалению, кроме нескольких сонетов, основным сохранившимся ее произведением является именно манифест.
В целом, еврейская женская поэзия, несмотря ни на какие преграды, сохранялась и существовала. Поэтессы Венеции прошли достаточно нелегкий путь от перевода на итальянский язык синагогальных гимнов до создания собственных, чрезвычайно оригинальных произведений. Они обратили на себя внимание со стороны не только еврейских поэтов, но и итальянских деятелей искусств. Несмотря на многочисленные попытки «переманивания» женщин в христианство, еврейские поэтессы были крепки в своей вере и сумели создать целое направление в итальянском искусстве эпохи барокко.