Время прочтения: 17 мин.
Первые упоминания о поселении Зиньков встречается в 1404 году, когда польский король Ягайло подарил Зиньков с окрестностями и Сатанов Петру Шафранцю. В 1431 г. имение передано другому владельцу - Петру Одровонжу. В 15 - начале 16 веках Зиньков был главным городом Зиньковского округа. В середине 15 в. Одровонжи возвели здесь замок для защиты населения от татарских набегов. В 1458 г. Андрей Одровонж с разрешения короля Казимира дал поселению магдебургское право.
Во второй половине 18 в. Зиньков стал одним из опорных пунктов Барской конфедерации. После второго раздела Речи Посполитой в 1793 г. Зиньков входит в состав Российской империи, где становится уездным городом. Однако с переносом государственной границы Российской империи далеко на юг, в связи с присоединением к России Крыма, Зиньков утратил свое стратегическое значение как город-крепость и в 1803 г. вошел в состав Летичевского уезда.
Замок в Зинькове
Первое упоминание о зиньковских евреях относится к 1526 г. Возможно, среди первых еврейских семей были переселенцы из ближайшего местечка Ров, дотла разорённого татарами сначала в 1452 г., и затем - в 1524 и 1528 гг. Согласно финансовым документам 1578 г. подушный налог с евреев составлял наиболее значительную статью доходов владельца местечка.
Летом 1648 г. Зиньков, захваченный и разграбленный восставшими казаками, оказался среди первых жертв хмельнитчины. Согласно Зборовскому договору 1649 г., Зиньков сохранили за собой его прежние владельцы. Но и после заключения мира он подвергался нападениям казацких и татарских отрядов, а в 1651 г. был вновь опустошён и сожжён казаками, при этом остатки польского и еврейского населения были уничтожены. Французский дипломат Вердум, проезжая в 1671 г. через Зиньков, сделал следующую запись: «От города ничего не осталось, кроме кусков стен, некогда его окружавших, да руин двух соборов. Замок, занимающий самую вершину, также подвергся разрушению, несмотря на очень крепкую постройку». Турки, получив Подолию в 1672 г., основательно отстроили и укрепили зиньковский замок. В 1699 г., после ухода турок, местечко вернулось к его прежним польским владельцам. В 1702 г. его разорили казаки, и опять жертвами стали поселившиеся здесь при турках евреи.
В течение первых десятилетий XVIII в. Зиньков возродился из руин и во многом изменил свой облик. Прежде всего Синявские продолжили работы по укреплению замка: окружили его рвом, через который был переброшен подъёмный мост, и построили на въезде в местечко каменные ворота. Заботясь о безопасности жителей, Синявские окружили растущий город местами каменной стеной, местами - частоколом.
Деревянная церковь 18 века – памятник архитектуры
В местечке снова поселились евреи. Для жительства им была предоставлена возвышенность рядом с замком, со стороны, противоположной старому городу. Это поселение получило название «новый» город, в отличие от «старого», спускавшегося с замкового холма в речную долину. «Новый» город вырос на перекрестке дорог, шедших от зиньковского замка к Летичеву и от Виньковцов по направлению к местечку Ярмолинцы. Эти пересекавшиеся под прямым углом дороги и определили планировочную структуру поселения.
«Новый» город имел ярко выраженный торговый характер. У перекрёстка евреи построили магазины и лавки, окружившие созданную таким образом рыночную площадь. Рядом с ней был вырыт колодец (единственный в «новом» городе), а на въезде в местечко со стороны Виньковцов справа от дороги образовался скотный рынок. К 1730 г. на главных улицах «нового» города было выстроено 43 еврейских дома, среди них - 10 магазинов.
Уничтоженная казаками в 1702 г., еврейская община возрождалась из полного небытия (польский хозяйственный инвентарь 1730 г. упоминает лишь одного еврея, жившего в местечке 28 лет, ещё несколько человек прибыли сюда в 1710- 1712 годах) и заново сложилась только к 1723- 1726 гг. В эти времена почти все еврейские семьи занимались винокурным промыслом и пивоварением. Пережив в 1734 г. устроенный гайдамаками погром, еврейская община Зинькова продолжала расти и застраивать территорию «нового» города.
По-видимому, тогда же, в первой половине XVIII в., в центре местечка, недалеко от рыночной площади, была построена Большая синагога. Судя по сохранившимся фотографиям, эта синагога (разрушенная перед Второй мировой войной) была самой большой в Подолии.
Большая синагога в Зинькове
Во второй половине XVIII в. Зиньков стал важным хозяйственным узлом в комплексе подольских имений Чарторыйских: в зиньковский ключ входило 10 сёл и 7 фольварков. Перепись населения 1765 г. нашла в Зинькове 522 еврея. В качестве ревизоров в учёте еврейского населения участвовали раввин р. Гирш сын Ицхака, «квартальный» Айзик Жолкевский и «школьник» Сроль (Исраель) Ершович. В 1784 году в Зинькове было 148 домовладельцев-евреев при общем числе домовладельцев - 305 человек. Евреи занимались, по большей части, ремёслами и торговлей, существенную статью дохода многих семей составляло также производство пива и водки. Среди евреев были и арендаторы корчем и мельниц.
Усадьба князя Виртемберга, мужа владелицы Зинькова Марии Чарторыйской
В XIX в. былой облик Зинькова заметно изменился. Утратив своё оборонительное значение, обветшал и разрушился замок. В 1870 г. ещё стояли две его башни и въездные ворота, украшенные гербом Синявских, но в 1880-х гг. крепость была продана некоему человеку из крестьян, который разобрал её руины, включая фундамент, на строительный камень и вывез его. Только в юго-восточном углу крепости сохранились подвалы, в которых евреи устраивали ледники.
В ландшафте доминировать теперь стало само еврейское местечко с высокой синагогой, одно- и двухэтажными каменными или глинобитными домами, крытыми плоской черепицей. Местечко располагалось на возвышенности, а приписанные к нему крестьянские поселения - в долине реки. Благодаря пространственной изолированности и, следовательно, некоторой независимости еврейского местечка от внешнего окружения, здесь возникла особая психологическая атмосфера, благоприятствовавшая развитию еврейской жизни в той мере, в какой это позволяли условия «черты оседлости». Думается, что эта атмосфера и питала такие разнородные, но глубоко национальные явления как традиционное воспитание, зиньковский хасидизм, еврейская самооборона, сионистское движение...
Не случайно известный хасидский цаддик из Меджибожа р. Ицхак Меир Гешель (1775-1855), сын знаменитого Аптер-ребе (р. Авраама Иошуа Гешеля) избрал Зиньков своей резиденцией. С переездом сюда р. Ицхака Меира в 1825 г. местечко превратилось в один из самых притягательных хасидских центров в Подолии. Духовный руководитель сотен, если не тысяч хасидов, р. Ицхак Меир стал основателем династии зиньковских цадиков. «Его жизнь являла собой цепь добрых дел» - говорили о нём современники.
Рассказывают: рабби решил поселиться в Зинькове, потому что здесь по дороге в синагогу или на кладбище ему не мешал сосредоточиться вид церкви или костёла - обязательной принадлежности центральной площади любого другого местечка. Династию цаддиков продолжил р. Мешулам Зусия, сын р. Ицхака Меира (1814-1866). Он издал книгу своего деда «Огев Исраэль», написав к ней предисловие, и опубликовал собственные поэтические сочинения, притчи и проповеди. Большим влиянием среди подольских евреев пользовались также сын р. Мешулама Зусии р. Хаим Менахем (умер в 1894 г.) и его внуки р. Моше Гешель (рабби Мойшеле, умер в 1923 г.) и р. Пинхас Гешель (рабби Пинхасл, умер в 1916 г.). Благодаря авторитету зиньковских цаддиков местечко вплоть до советских времён оставалось одним из самых влиятельных в Подолии хасидских центров.
К началу XX в. в местечке было два хасидских двора, принадлежавшие двум братьям - р. Моше и р. Пинхасу. Их непрекращающееся соперничество раскололо евреев на два лагеря - приверженцев того или другого ребе (это не помешало одному из сыновей р. Моше жениться на дочери р. Пинхаса.) Отсутствие мира между цадиками не отразилось, однако, на исключительном уважении, которым оба пользовались не только в Зинькове, но и во всей Подолии. Их «дворы» были всегда открыты для евреев, нуждавшихся в совете, а в дни праздников они переполнялись хасидами, собиравшимися со всей округи.
Дом и клойз р. Моше Гешеля
Дом и клойз р. Пинхаса Гешеля
В начале XX в. численность еврейской общины Зинькова превышала 2000 человек, продолжая расти в последующие десятилетия. В праздники, когда в местечко съезжались многочисленные последователи цадиков, число евреев здесь чуть ли не удваивалось. Большая часть гостей останавливалась в поместительных заезжих домах.
Евреи Зинькова существовали, в основном, на доходы от торговли на местечковом рынке в базарные дни (по вторникам) и в дни ярмарок. Были здесь и оптовые торговцы зерном и фруктами, имевшие давние деловые связи с окрестными помещиками, и арендаторы лесов, мельниц, корчем, шинков, владельцы пекарен, магазинов, лавок и складов. Среди зиньковских евреев не было богачей, но почти все они жили в собственных домах и получали постоянный доход от прибыльной торговли или ремесла.
Евреям принадлежали пивоваренный завод Фукса, аптека Вурштатмана (затем - Цинберга), фотоателье Швайгера, одна из трёх водяных мельниц (Купец), разработки фосфорита - рудник в селе Круты-Бородинцы Зиньковской волости (Гальперин). Большинство жителей составляли ремесленники: кузнецы, жестянщики, тележники, бондари, скорняки, портные, сапожники и прочие. Упомянем и водоносов, регулярно снабжавших водой из единственного колодца в центре местечка жителей самых отдаленных его кварталов.
Помимо хасидских цадиков, здесь жили и другие религиозные авторитеты, которые могли или примыкать к одному из двух лагерей, или сохранять свою от них независимость. В местечке было 7 клойзов и молитвенных домов, среди них клойз р. Алтера Каценеленбогена, старый клойз и бейт-мидраш (недалеко от Большой синагоги), синагога ремесленников (на северовосточной окраине) и другие. Но в дни праздников евреи обычно собирались в Большой синагоге, которую зиньковцы называли «Мовшивка». Отправляясь в синагогу, евреи одевали, как это было принято тогда в Зинькове, чёрные костюмы и длинные плащи, подпоясывались чёрными ремнями, на голову надевали черные шляпы- «полуцилиндры».
В Большой синагоге молитву вёл знаменитый на всю округу кантор Ицик-Хазан. В переполненную на праздник Йом Кипур синагогу приходили послушать «Кол Нидрей» в исполнении известного кантора даже представители католической и православной конфессий. Почётных гостей усаживали у восточной стены, некоторые из них знали иврит и следили за молитвой.
Несмотря на то, что хасидское большинство местечка не поддерживало идей сионизма, они были близки молодёжи, воспитанной в национальном духе. Не одобряя агитации сионистов, цадики на деле не препятствовали их деятельности. На вопрос: «Почему бы не признать Теодора Герцля Мессией?» р. Моше отвечал: «Трудно представить себе конкретное воплощение Машиаха, хотя, возможно, что он явится в образе пророка. Написано: «...и наполнится вся земля знанием», то есть Машиаха узнают все без исключения. Те «машиахи», которые являлись до сих пор, вызывали доверие лишь у части народа, однако другая часть не верила в них, и в конце концов они не принесли избавления, а, наоборот, причинили колоссальный ущерб. Нам следует с прилежностью выполнять мицвот и идти своим путем с тем, чтобы народ удостоился Машиаха, или же, в противном случае, он опустится так низко, что Машиах вынужден будет придти».
Могила р. Ицхака Меира, р. Мешулам Зуси, р. Хаима Менахема и р. Моше на старом кладбище. Рядом, на женской части, захоронение жены р. Мешулам Зуси, дочери знаменитого цадика Моше Цви из Саврани
До «падения царизма» в Зинькове не было сионистской организации, но веяния нового движения ощущались здесь задолго до февральской революции 1917 г. Жители местечка заинтересованно отнеслись к ходу и решениям Первого сионистского конгресса, глубоко переживали, когда умер Теодор Герцль, и, принося пожертвования для евреев в Эрец Исраэль, просили сборщиков рассказать о жизни в этой стране.
Собственно, сионистская деятельность началась с появлением Давида Блипдера и Шмуэля Фридмана. Они, в начале Первой мировой войны изгнанные вместе с семьями из пограничного Гусятина, поселились в Зинькове. Первым делом друзья-сионисты организовали группы изучения иврита и новой литературы на иврите (в семье Блиндера иврит был повседневным языком). После февральской революции они учредили организацию «Тхия» и сионистский клуб. Лидеры движения активно привлекали в «Тхию» новых членов, заботились о представительстве сионистов в общинных и общественных учреждениях, в руководстве еврейской школы, созданной после революции. Юноши и девушки, приверженцы сионизма, собрали библиотеку книг на иврите, создали драматическую студию и детское общество «Пирхей Цион». В 1919 г. сионисты приобрели участок земли, на котором постигали азбуку сельского хозяйства, готовясь к репатриации. Их учителями были крестьяне из окрестных сёл. В ноябре 1920 г. первая группа из 17 юношей и двух девушек перешла польскую границу и отправилась в Эрец Исраэль. В течение ближайших 6 лет поток алии из Зинькова не прерывался, то наполняясь, то ослабевая.
Для распространения своих идей сионисты часто устраивали публичные лекции, собрания и диспуты. Оппонентами «буржуазному» движению выступали пролетарские деятели Леви Столяр, лидер местного отделения общества «га-Поэль га-Циони» и Абрамович, руководитель Бунда. Обычно эти собрания, привлекавшие множество людей, проходили в клубе пожарной команды, который находился в центре местечка, рядом с общественным садом, и давно уже стал главным местом общественных развлечений. Любопытно, что несмотря на малочисленность в Зинькове еврейского пролетариата, рабочее движение здесь было представлено несколькими партиями, самой многочисленной из которых был Бунд.
Всплеск политической активности в местечке пришёлся на годы Гражданской войны, сопровождавшиеся чехардой власти, грабежами и погромами. Но политическая полемика между представителями различных еврейских партий и движений не мешали их единству перед лицом общего врага. Для защиты от многочисленных банд и предупреждения возможных беспорядков в Зинькове в 1918 г. была создана вооруженная еврейская самооборона. Её отряд составила молодёжь, принадлежавшая к различным партиям, командиром отряда стал сионист Нахум Иошпе.
Впервые еврейская самооборона в Зинькове появилась ещё во время погромной волны 1905 г., когда погром затеяли русские переселенцы из соседней деревни Петраши. Тогда евреи впервые вооружились, и не только холодным оружием, сделанным зиньковскими кузнецами, но также винтовками и пистолетами. Возможно, именно готовность евреев к самозащите и предостережение, посланное погромщикам, предотвратили насилие.
Местечко Зиньков на фотографиях П. Жолтовского, 1930 год
После Октябрьской революции 1917 г. прекратила своё существование не слишком, впрочем, надёжная местечковая служба правопорядка в лице урядника и пристава. Поводом для создания еврейской самообороны на этот раз стало нападение на местечко в 1918 г. остатков покинувшей фронт воинской части. Впоследствии самооборона была упорядочена, организована и вооружена, её отряд укрепили вернувшиеся из больших городов в родные места студенты.
Члены отряда патрулировали улицы и площади в дни базаров и ярмарок, когда в город в большом числе съезжались крестьяне, и то тут, то там вспыхивали беспорядки. Однажды, когда в базарный день в потасовке пострадал знаменитый зиньковский гончарный рынок, гончары-христиане обратились к евреям с просьбой принять их под защиту еврейской самообороны.
Помимо поддержания порядка в торговые дни, отряд самообороны защищал жителей местечка от мелких банд и шаек грабителей, но противостоять регулярным воинским формированиям он, понятно, не мог. Поэтому жителям Зинькова часто приходилось откупаться от погромов и расправ так называемыми «контрибуциями». По сравнению с другими подольскими местечками, значительно пострадавшими от нападений разнообразных банд, в Зинькове обошлось относительно малым числом жертв. Среди последних оказался избранный в декабре 1917 г. председателем волостного Совета крестьянских депутатов бундовец Д. И. Брик, убитый бандитами в 1921 г.
С окончанием военных действий и установлением советской власти в 1921 г. в местечке начала восстанавливаться мирная жизнь. Поначалу ещё могла нормально существовать свободная торговля, а также общинная и политическая, в том числе сионистская, деятельность. Однако уже вскоре так называемая Евсекция, получившая власть «на еврейской улице», запретила преподавание иврита в еврейской семилетней школе. Во второй половине 1930-х гг. власти отменили и преподавание идиша, и школа стала русской общеобразовательной. Сионистская деятельность могла продолжаться только в подполье.
Именно в Зинькове снимался худ. фильм «Сотворение любви» по повести Якова Тихмана «Мотл-Шотхен». Этот домик - оставшийся со съемок муляж.
Многие евреи Зинькова не верили в возможность катастрофы. В их памяти ещё оставались живые воспоминания о «цивилизованной» немецкой оккупации в 1918 году, да и место считалось святым - здесь были похоронены цаддики. Один из почтенных стариков сказал тогда: «Если Бог есть, он не допустит нашей смерти».
Немецкие части вошли в Зиньков 10 июля 1941 г. и, не задерживаясь, двинулись дальше. Евреи устроили для украинцев бесплатный обед, надеясь таким образом завоевать их расположение. Однако уже на следующий день начались грабежи и погромы. Одной из первых жертв украинских коллаборационистов стал тот самый старик, который призывал к спокойствию в надежде на защиту Всевышнего.
Нацисты разместили свою комендатуру в пристройке к школе, дорожку к ней выложили надгробными плитами с еврейского кладбища. Первый расстрел, для которого отобрали нетрудоспособных, состоялся 2 мая 1942 г. в лощине у села Станиславовка, по левой стороне дороги на Виньковцы. Убитых оставили тут же, в лощине, и назавтра, когда пошёл дождь, потоки воды уносили тела с собой.
Братская могила зиньковских евреев в райцентре Виньковцы.
После первой акции уничтожения нацисты перевели евреев из Зинькова в местечко Дунаевцы, где было организовано гетто. В этом гетто собрали в общей сложности около 2000 человек.
4 августа 1942 г. нацисты загнали в фосфоритную шахту недалеко от Дунаевец всех евреев из гетто, а также из соседних местечек и сёл (всего около 3500 человек) и взрывом завалили вход. Все жители ушли из этих мест, чтобы не слышать, как «земля гудит» от стонов и криков, доносившихся из шахты.
Немногие зиньковские евреи пережили катастрофу. Кому-то удалось спрятаться в самом местечке, еврейку Рейтман спасла украинская семья. Несколько человек скрылись в фосфоритных шахтах и продержались там до прихода Советской Армии.
Рассказывают, что после освобождения Зинькова 27 марта 1944 г., советский офицер-еврей пришёл к этим шахтам и долго звал их на идише, прося выйти наружу, но люди не выходили - боялись.
После войны прах погибших евреев похоронили в Виньковцах. Ежегодно 2 мая - в день первой акции уничтожения - родственники и земляки погибших съезжались сюда на традиционный траурный митинг у братской могилы.
На 2013 г. евреи в Зинькове не проживали.
Из книги «100 еврейских местечек Украины. Подолия», выпуск 2
Фото Евгения Шнайдера