Время прочтения: 5 мин.
Хавива Райк смотрел на поля Словакии. Впервые за многие годы она была дома — или, вернее, над домом, летела на английском военном самолете. Это было летом 1944 года. На протяжении многих лет Словакия была марионеткой нацистского режима. И теперь пришло время Хавиве Райк прыгнуть на территорию врагов в самый разгар Холокоста.
Райк была одной из более чем 240 мужчин и женщин, которые добровольно вызвались совершить самоубийственную миссию. С 1942 года, когда нацисты обменяли 282 еврейских заключенных на немцев, евреи, находящиеся в Палестине, знали, что поставлено на кон. По мере того, как слухи об уничтожении евреев Европы распространились по всей Палестине, группа бойцов из Хаганы, секретной еврейской армии в оккупированной Британией Палестине, разработала план помощи евреям не путем обмена пленными или внешнего давления, а изнутри.
Это было бы нелегко. Великобритания поначалу отказалась от этого плана — он был слишком амбициозным, и англичане были сосредоточены на тактических целях, которые не включали спасение евреев. Наконец, Хагане удалось убедить британцев помочь им в обмен на помощь в поиске и оказании помощи сбитым союзникам на вражеской территории. Великобритания пообещала еврейским бойцам место на британских военных самолетах в обмен на обещание, что военные миссии будут иметь приоритет над спасением евреев.
У Хаганы появилась возможность доставлять евреев в Европу. Далее понадобились бойцы, которые были достаточно сильны, чтобы отправиться на вражескую территорию. В то время нацисты были глубоко погружены в "окончательное решение" - план уничтожения всех евреев. Большая часть Европы была в руинах, и для проникновения в оккупированные страны потребовались бы смелость и разум.
Из 240 человек, которые вызвались участвовать в миссии, только 110 прошли обучение. Наконец группа сократилась до 32. Эти мужчины и женщины были в основном из Европы и свободно говорили на румынском и венгерском языках. Некоторые были частью элитной боевой силы Хаганы, Пальмаха; другие были связаны с британской армией, а ещё некоторые были активными в сионистском молодежном движении, борющимся за то, чтобы сделать Палестину еврейским государством. Для тренировок собрались в Каире.
Тренировка не была легкой. Некоторые бойцы, такие как Сурика Браверман, потеряли самообладание, когда они поднялись в воздух, и не могли прыгнуть. Другие, такие как Йоэль Пальви, были потрясены новостями из Европы. Когда он узнал, что его родная Венгрия была только что оккупирована нацистами, он впал в отчаяние. «Наши страхи сбылись», - написал он . «Мы опоздали! Теперь некому будет будить евреев для сопротивления. Никто не будет прививать каждому еврею знания, которые они должны отбросить, и бороться за свою жизнь любой ценой».
Между 1943 и 1945 годами 32 мужчины и женщины прыгнули с парашютом та территорию оккупированной Европы, а пять других, включая Бравермана, проникли в Европу через другие страны. Они направились в Югославию, Румынию, Австрию, Францию, Болгарию и Венгрию с миссиями создать группы сопротивления, связать сторонников союзников с ресурсами в Англии, создать партизанские лагеря и помочь евреям противостоять нацистам.
Одна группа парашютистов помогла организовать восстание в Словакии; другие служили вместе с британскими агентами в Югославии, вступали в контакт с группами сопротивления по всей Европе и помогали военнопленным союзникам в Румынии.
Для семи парашютистов миссия оказалась роковой. Ханна Сенеш, гражданка Венгрии, была схвачена и подвергнута пыткам. Ее венгерская мать была также заключена в тюрьму венгерскими властями. После показательного процесса Сенеш была расстреляна специальным отрядом. Ее мать выжила, а затем отстаивала наследство дочери, включая ее стихи и пьесы.
Хавива Райк была схвачена в горах Словакии. Она отказалась оставить стариков и детей, когда те бежали от преследования. Райк и евреи, которым она помогла, были убиты в лесу и похоронены в братской могиле.
Те, кто выжил, стали легендами в оккупированной Европе, где их присутствие давало надежду перемещенным и преследуемым евреям. «Каждая еврейская община слышала о парашютистах», - пишет Мария Сыркин. «Конечно, вокруг этих мужчин и женщин возникали всевозможные легенды. Ценность их поступков приобрела более зрелищный характер. Эта идеализация была неизбежна. Сочетание отчаянной потребности и поэтического ответа должно было создать миф».
Выжившие парашютисты выполняли свои миссии до конца войны; фактически, последняя группа парашютистов была отправлена за день до окончания войны в Европе. «Эти миссии должны были стать только началом для еврейских групп, проникающих в оккупированную нацистами Европу», - отмечает Яд Вашем. Хотя их работа была прервана, некоторые парашютисты остались в Европе, чтобы помочь военнопленным и вынужденным переселенцам найти жилье. Большинство вернулись в Палестину и прожили остаток своей жизни в современном Израиле, где они сегодня почитаются как герои.
«Герой» - это ярлык, с которым боролись многие парашютисты, считавшие свою работу частью своего долга перед другими европейскими евреями. Их миссия, возможно, была безнадежной, но надежда, которую они принесли обреченным евреям Европы, стоила того. «Мы не думали, что они сделают нас героями», - сказал позже Браверман Сету Дж. Францману из Иерусалим пост, - «Мы хотели пойти к евреям Европы и сказать, что пришли помочь».