Время прочтения: 3 мин.
Еврейские мелодии всегда вызывали интерес у публики во различных странах. Многие из таких «хитов» входили в культуру других народов. Такими были песни «Бублички», «Идише маме», «Тумбалалайка» и др. В то же время происходил и обратный обмен. В рамках традиционной еврейской музыки, эти «адаптированные» мотивы позволяли евреям открывать новые перспективы развития собственной музыки.
Особый интерес вызывает процесс адаптации мелодий хасидами. Поскольку в ХІХ-ХХ вв. именно благодаря им музыкальные мотивы из опер, оперетт и других произведений «перекочевали» в еврейскую музыкальную культуру. Объясняется все это тем, что для хасидов мелодия составляла особую роль в процессе преобразования мироздания. Поэтому проблема авторских прав не важна. Главное, чтоб мелодия была по душе.
Наиболее любопытной такой «адаптацией» является нигун «hа-Дерет вэ hа-Эмуна», мелодией для которого стал французский гимн «Марсельеза». Началось все на Симхат Тора в 1973 г., когда 7-й Любавичский Ребе Менахем Мендл Шнеерсон напел эту мелодию. При этом Ребе сослался на аналогичный случай с 1-м Любавичский Ребе, который во время войны с Францией в 1812 г. использовал мелодию «Походной песни» наполеоновских войск в нигуне после молитвы Неила в Йом-Кипур. Менахем Мендл Шнеерсон напомнил евреям, что лишь знающий тайну мелодии может осуществить ее превращение и преобразовать мир. И хасидам это удалось. Так, Наполеон войну проиграл, а после нигуна 7-го Любавичского Ребе началось налаживание контактов представителей ХАБАДа с французским правительством.
Что же касается нерелигиозных народных песен, то очень трудно восстанавливать репертуар еврейских музыкантов. Начиная с ХІХ в. можно проследить влияние католических и православных литургийных мелодий. Некоторые ученые выводят особенности еврейских мелодий и фрейлехс (танцевальных мотивов) Восточной Европы из греческих, румынских и турецких напевов.
А. Идельсон еще в начале ХХ в. выделял прямое заимствование текста под оригинальную еврейскую мелодию. Причем текст песен изменялся на иврит или идиш. Наиболее курьезным примером является песня «Катарина молодица, поди сюда», в которой смысл текста полностью изменяется на аналогичный по звучанию текст на иврите, который означал «Радующаяся толпа людей полна ликования, воспевая: Ты спас нас, святой Б-г». И таких песен много, поскольку благодаря ним проще изучался иврит. Иногда в песнях заимствованный текст входил как аллегория. Тогда такие песни имели как религиозный (ширей кодеш), так и более светский характер (ширей холь). Примером подобных трансформаций является песня «Роз, роз ви вайт бист ду!», которая в ширей кодеш звучала как «Шхина, шхина ви вайт бист ду!».
Кроме самого текста могли адаптироваться и особенности жанровой стилистики соседних народов. Существует целый комплекс «смешанных» песен, где наравне с идиш используется украинский, румынский, венгерский и другие языки. Особенно интересными являются жанры гопак, казачок, коломыйка и др. Подобная тенденция влияний на еврейский фольклор позволяет определять региональные особенности благодаря тексту или мелодиям.
Сегодня подобные музыкальные заимствования прошлого облегчают понимание и способствуют популяризации культурного наследия на идиш. Кроме того, благодаря изучению таких адаптаций можно проследить пути взаимодействия различных музыкальных форм среди народов. Можно определить достаточно весомую роль, которую заняли мелодии, жанры и тексты различных народов, с которыми евреи столетиями проживали бок о бок. Процессы взаимного обмена способствовали развитию музыкальной культуры в странах Восточной Европы, придавая ей особенный стиль.