Евреи и "Тысяча и одна ночь"

Издания последних десятилетий и найденные рукописи позволяют всесторонне осветить тему «Евреи и "Тысяча и одна ночь"», достойную специальной книги. Народ, в силу своих исторических судеб веками странствовавший по свету, и книга, вобравшая в себя лучшие сказки Востока, также немало побродившие по миру, неизбежно должны были встретиться, что и произошло.

В основе "Тысячи и одной ночи" лежит персидский сборник рассказов "Хезар эфсане" ("Тысяча рассказов"), переведенных на арабский язык в IX веке, вероятнее всего, в Багдаде — столице арабского халифата. Оригинал сборника до нас не дошел, а из арабского перевода сохранился лишь небольшой фрагмент, опубликованный в 1949 году американской арабисткой Набией Аббот. Сборник озаглавлен ею "Алф лайла" ("Тысяча ночей"), распространенное название он получил в XII веке.

В Ираке, Сирии и особенно в Египте "Тысяча и одна ночь" пополнилась новыми рассказами. Существует несколько версий "Тысячи и одной ночи", отличающихся одна от другой составом и порядком сказок. Наиболее известная версия отражена в египетских изданиях и, как установлено учеными, приобрела свой вид в Египте в конце XV— начале XVI века. Эта книга стала подлинной энциклопедией восточного фольклора, включающей самые разнообразные сказки.

В создании "Тысячи и одной ночи" приняли участие многие народы, в том числе и евреи. Среди сказок еврейского происхождения самая большая и интересная — о Булукии, сыне израильского царя. Найдя после смерти отца книгу с описанием пророка Мухаммеда, Булукия захотел увидеть этого пророка. Он не знает, что тому суждено родиться лишь много веков спустя, и бросает царство, унаследованное от отца, чтобы отправиться в дальнее опасное путешествие на поиски пророка. От встретившейся ему в пути царицы змей Булукия узнает, что за семью морями растет трава бессмертия, и готов ее добыть. В Иерусалиме он беседует с мудрецом Аффаном, который отрывает ему секрет печати царя Соломона. Преодолев семь морей и пережив при этом немало приключений, он достигает горы Каф (по мусульманским поверьям, края света), но травы бессмертия не находит. В конце концов пророк Элиягу в мгновение ока доставляет его домой.

Некоторые мотивы этой сказки встречаются в мидрашах (древних и средневековых комментариях к Танаху). К мотиву поиска травы бессмертия мусульманские авторы и редакторы добавили новый мотив — желание увидеть пророка Мухаммеда. Так появился первый мусульманский вариант повествования в сборниках рассказов о пророках. К моменту включения в "Тысячу и одну ночь" сказка обросла деталями, обогатилась новыми поворотами сюжета. В цикле небольших рассказов о благочестивых израильтянах каждый рассказ имеет корни или параллели в мидрашах, а иногда и в Талмуде.

Отдельные еврейские легенды слились с индийскими, персидскими и арабскими сюжетами. Одним из ярких примеров такого слияния служит легенда о власти царя Соломона (в арабской передаче Сулеймана ибн Дауда) над духами. Древнейший вариант легенды отражен в апокрифической, не вошедшей в канонический Танах, "Книге премудрости Соломоновой" (III век до н.э.) и в "Иудейских древностях" Иосифа Флавия (I век н.э.). Дальнейшее развитие легенда получает во Втором таргуме Книги Эстер (VII—VIII вв.). Фактически это не просто таргум (перевод) библейской книги на арамейский язык, а подробный комментарий. В начале Книги Эстер (I:2) упоминается трон царя Ахашвероша, о котором комментатор говорит, что достался он ему от царя Соломона, и вдруг, будто забыв, о каком царе идет речь, начинает пространнейший рассказ о Соломоне. Благодаря “забывчивости” комментатора до читателя дошло множество интереснейших легенд. Некоторые из них получили свое развитие уже на арабской почве.

Для живого и образного стиля "Тысячи и одной ночи" характерно обилие пословиц и поговорок. Среди них встречаются изречения, восходящие к еврейским источникам. В сказке о Синдбаде-мореходе три пословицы, идущие одна за другой, как бы сливаются в одно изречение: "День смерти лучше дня рождения, живой пес лучше мертвого льва, могила лучше бедности". Источник первых двух пословиц — Экклезиаст, третья близка к афоризму из нескольких мидрашей: "Бедняк подобен мертвецу".

Можно выделить две группы еврейских персонажей "Тысячи и одной ночи". Первую составляют древние евреи: Булукия, Сулейман ибн Дауд и безымянные израильтяне (бану Исраэль). Еврейские персонажи второй группы воспринимались как люди, жившие сравнительно недавно, их прототипами могли быть вполне реальные личности.

Титульный лист издания “Тысячи и одной ночи” на еврейско-арабском диалекте. Тунис, 1888 год.

В ряде сказок евреи, появляясь лишь в эпизодах, играют значительную роль в развитии сюжета. Так, в некоторых сказках об Ала ад-Дине Абу-ш-Шамате говорится о встрече матери героя с евреем-гадальщиком. Это начальные эпизоды сказки, герой еще не родился. Купец, отец будущего героя, упрекает жену в бесплодии, но еврей утверждает, что дело в муже, и называет индийское лекарство, которое может помочь. Муж покупает лекарство, и через девять месяцев рождается герой. Сказка эта была создана в Египте в XV веке.

 Евреи, разумеется, не могли остаться равнодушными к сказкам, в которых фигурировали их предки, единоверцы. Отсюда и обилие материалов, отражающих многовековой и устойчивый интерес евреев к "Тысяче и одной ночи".

Хронологический диапазон этих материалов — с XI—XII веков до наших дней, но также встречаются материалы более поздних времен. материалы двух последних видов относятся к новому и новейшему времени. Географический диапазон их необычайно широк и включает арабские страны, Германию и Турцию, США и Россию.

Единственная пока известная полная рукопись "Тысячи и одной ночи”, арабский текст которой переписан еврейскими буквами, издана в 1870 году, спустя почти три десятилетия после завершения издания сборника в Калькутте У. Макнотеном, калькуттский же еврей Эзра бен Йехезкиель Салих Габбай, потомок выходцев из Ирака, переписал это издание еврейскими буквами; рукопись, состоящая, как и ее арабский источник, из четырех томов, хранится в университетской библиотеке в Иерусалиме.

Одним из первых переводов "Тысячи и одной ночи" в Европе был сделан на идиш. В 1718 году в германском городке Ванзбеке вышла книга "Мар’от хацов’от" ("Изящные изображения"), содержащая несколько сказок "Тысячи и одной ночи" на идише. Переводчик не указал своего имени и не упомянул названия "Тысяча и одна ночь". Более того, он заменил вступительный рассказ: вместо царя Шахрияра ввел индийского царя Бендерари, а вместо знаменитой Шехерезады — Мелилу, которая рассказывает свои сказки не только царю, но и всем вельможам в царском саду, и не ночью, а днем. Вместо обещанных в подзаголовке на идише и в предисловии 365 сказок (по количеству дней в году) в книге всего семь сказок, рассказанных Мелилой за неделю. Заглавие книги на идише "Шпигл фун дер велт" ("Зеркало мира"), она стала библиографической редкостью. Долгое время никто не обращал внимания на ее содержание, лишь в 1977 году появилась статья израильского ученого Хаима Либермана, где дана оценка этого издания.

Титульный лист книги “Мар’от хацов’от”. Ванзбек, 1718 год.

Любопытно, что первая попытка дать еврейскому читателю, живущему в арабских странах, текст "Тысячи и одной ночи" на его родном языке и в привычной его глазам еврейской буквенной графике была основана на совершенно неожиданном источнике. Это была не арабская рукопись, не еврейская транскрипция такой рукописи или издания и не запись живого исполнения сказок, а французский перевод. Современный израильский ученый профессор Йосеф Садан сравнивает это издание с тем, как если бы кто-нибудь вздумал переводить Библию на иврит с английского или другого перевода. В алжирском городе Оране в начале 1882 года вышла "История тысячи и одной ночи по-арабски". Подготовил издание некий Нисим Цадок, возможно, он был и переводчиком. В Тунисе еврейские издатели Узан и Кастро в конце XIX века приступили к печатанию многотомной "Тысячи и одной ночи". За неполных 20 лет (1888 —1907) были опубликованы четыре ее части общим объемом 640 страниц. Издание не было завершено, но оно остается наиболее полным среди ему подобных. В 1888 году "Тысяча и одна ночь" вышла в Бомбее. Инициатор бомбейского издания Йехезкиль Нисан снабдил его небольшим предисловием, в котором сообщил, что десять лет транскрибировал арабский текст "Тысячи и одной ночи" еврейскими буквами и разбил весь текст на 16 томов. Он рассчитывал завершить издание "без задержки, если помогут нам наши братья-покупатели". Но, по-видимому, "братья-покупатели" не помогли, и первый том оказался единственным (161 страница).

В те же годы в Тунисе, а позднее и в Багдаде стали издаваться отдельные сказки "Тысячи и одной ночи" еврейскими буквами. За 70 лет, с 1880-х годов до середины ХХ века, вышло около сотни таких книг. Многие тунисские издания обязаны своим появлением Хаю Царфати, любителю еврейского и арабского фольклора, владельцу кофейни в городе Тунисе. Тогда кофейни были своего рода клубами, куда приходили профессиональные рассказчики, развлекавшие посетителей забавными историями, от кратких остроумных анекдотов до средневековых арабских романов. Особое место в их репертуаре занимали сказки "Тысячи и одной ночи". Хай Царфати записывал все, что слышал, в результате получилась целая библиотека арабской народной литературы в еврейской транскрипции. Часть рукописей Хая Царфати использовал для изданий его друг Цион Узан. Некоторые рукописи в 1950-е годы нашел и передал в Институт Бен-Цви один из лучших израильских библиографов Авраам Атталь.

В 1930—1940-е годы ряд сказок "Тысячи и одной ночи" опубликовал в тунисском городе Сусе еврейский издатель Махлуф Наджжар (возможно, родственник упомянутого выше Мордехая ан-Наджжара).

В 1905—1908 годах учитель одной из еврейских школ Багдада Шимон Муаллим Нисим приступил к изданию сказки о Синдбаде-мореходе еврейскими буквами. Выпустил он только две ее части — первое и второе путешествие Синдбада. Около 1910 года в типографии Эзры Рувена Дангора дважды печаталась сказка о горбуне на иракском диалекте арабского языка. Текст явно восходит к записи устного исполнения сказки.

В 1913 году появился перевод "Тысячи и одной ночи" на ладино, выполненный Даниэлем Баланси с французского перевода. Две части этого текста (издание не было завершено) вышли в турецком городе Измире.

В 1915 году в узбекском городе Коканде вышли в свет две части бухарско-еврейского перевода "Тысячи и одной ночи", осуществленного писателем Азарией Юсуповым непосредственно с подлинника.

За три года до этого, в 1912 году, известный семитолог Давид Йелин предпринял попытку перевести "Тысячу и одну ночь" на иврит с арабского. Первая часть перевода была напечатана в Одессе; завершить работу Йелину не удалось. Впрочем, его перевод переиздавался в Тель-Авиве в 1930 году и явился первым изданием "Тысячи и одной ночи" в Эрец Исраэль. В 1922 году в Варшаве появился перевод "Тысячи и одной ночи" на иврит для юношества, его выполнил Кацнельсон-Файнштейн с одного из европейских переводов.

Позднее появление переводов "Тысячи и одной ночи" на иврит объясняется тем, что возрождение иврита как живого языка происходит лишь в конце XIX — начале ХХ века. Да и необходимости в переводе на него не было: на родине "Тысячи и одной ночи" евреи могли читать ее в подлиннике или переписывать еврейскими буквами, а в европейских странах и в Америке к тому времени уже существовали переводы на свои языки. Восточноевропейские евреи могли пользоваться переводом "Тысячи и одной ночи" на идиш. Но алия в Палестину, развитие иврита, а в дальнейшем и образование Государства Израиль привели к созданию новой израильской культуры, в рамках которой стали появляться переводы шедевров мировой литературы на иврит.

Дошла очередь и до "Тысячи и одной ночи". Известный арабист профессор Йосеф-Йоэль Ривлин взял на себя труд по переводу этого памятника духовной культуры на иврит. Его тридцатитомный полный перевод "Тысячи и одной ночи" со стандартного булакского издания вышел в издательстве "Кирьят-Сефер" в Иерусалиме в 1950—1971 годах. В некоторых сказках Ривлин использовал и бейрутские издания.

"Тысяча и одна ночь" — ярчайший пример взаимообогащения культур разных народов. Легендарная рассказчица Шехерезада говорит, если можно так выразиться, на многих языках мира, в том числе 200 лет на идише, 80 лет на иврите, бухарско-еврейском языке и на ладино.

Хочется верить, что будущее принесет новые свидетельства интереса евреев к "Тысяче и одной ночи", откроет неизвестные рукописи. Появятся новые научные труды, и еще не один писатель, художник или композитор вдохновится чарующими образами и захватывающими сюжетами "Тысячи и одной ночи".

Автор: Виктор Бохман