Время прочтения: 5 мин.
В начале 19 века Крым был центром табачного дела всей необъятной Российской Империи. Не удивительно, что будущий лидер табачного производства родился именно там. В Евпатории в 1830 году в караимской семье Коген появился старший из сыновей - Соломон. Отец семейства Арон в то время занимался весьма популярной деятельностью на полуострове - табачным производством.
С самого детства братья Коген, Соломон и Моисей, помогали отцу на предприятии. Естественным было то, что с самого детства Соломон пропитался, в прямом и переносном смысле, табачным делом и занимался им всю оставшуюся жизнь.
Соломон Аронович Коген
Когда Соломону Когену исполнилось 30 лет, он, уже будучи женатым, переехал вместе с женой Эстер и ее братом Мордехаем Шишманом в Киев. Жили они все вместе на главной улице города Крещатик в небольшой квартирке.
Спустя год после переезда Соломон Коген и его партнер Юфуда Шапшал смогли себе позволить небольшую табачную фабрику и таких же размеров магазинчик. Сначала на фабрике, включая хозяев, работало не больше двадцати сотрудников. Спустя десять лет Соломон выкупил долю компании у Шапшала и стал полноправным владельцем фабрики.
Упаковка табака братьев Коген из архива В.Л.Святенко
К началу 1880-х годам в Киеве уже работало более 10 табачных фабрик, на котором официально были зарегистрированы 934 сотрудника. Одной из самых крупных, конечно, была фабрика Соломона Когена и его родного брата Моисея (который к тому времени уже перебрался в Киев).
Сегодня маркетологи скажут вслух, что от удачного размещения торговой точки зависит чуть ли не половина успеха компании. Соломон Коген это знал и без маркетингового образования, поэтому поставил свои точки продаж в самом центре города.
Прогуливаясь вечером по прекрасному Крещатику под ручку с милой дамой, или заключая серьезные договоры в ресторане недалеко от центра, жители города чувствовали запах сигар Когена и, конечно, покупали их.
В 1874 фабрика Когена переехала на соседнюю с Крещатиком улицу (сегодня улица Пушкина), где были возведены корпуса для паровых машин.
Многие киевляне в то время не курили табак, а нюхали его, “для пущего эффекта” подмешивая различные приправы, в том числе гвоздику и красный перец. Такие люди носили с собой небольшие коробочки для хранения того самого нюхательного табака, которые назывались табакерками, и сразу указывали на высокий статус обладателя такой коробочки. Еще при императрице Екатерине II табакерками награждали придворных. Среди военного сословия популярными же были трубки.
Со временем, во многом благодаря маркетинговым усилиям Соломона Когена, большинство клиентов любой табачной лавочки перешли на папиросы. Как раз в это время у жителей Киева появляются пепельницы и папиросницы, ведь до этого чисткой и набивкой трубки занималась исключительно прислуга. Популярность папирос в то время связана в первую очередь с тем, что она, папироса, более мобильная и экономная, чем трубка. В то время вместо пепельницы использовались обычные вазы для фруктов или блюдечки из-под чая и мороженого. Но после того, как на рынке появились папиросы Соломона Когена, на обеденном столе каждого второго курильщика появились специальные приспособления в виде, например, разных персонажей книг или зверей, которые “держали” папиросы.
Упаковка папирос Соломона Когена
Соломон Коген рекламировал свои папиросы как более современный продукт продвинутого любителя табака. В то время в Киеве о рекламных кампаниях мало кто слышал, в том числе и Соломон Коген, но интуитивно он внедрял курильщикам мысль о том, что нюхать табак - это как-то “по-староверски”, “не модно”, “не инновационно” и вид такого способа приема табака вызвал улыбку на лице тех, кто “современно” и “интеллигентно” курил папироску.
Кстати, этот конфликт очень красиво показан в повести “За двумя зайцами”, где у Голохвастова “шкворчащая папироска”, а у отца Прони Прокоповны - “нюхательный табачок”, и очевидно, что между двумя героями чуть ли не величайший конфликт поколений.
Кадр из фильма “За двумя зайцами”
Еще одним привлекательным вопросом для папирос Когена фактом оказалась цена. Она была гораздо ниже средней по рынку и таким образом, даже студент или гимназист, пытаясь казаться перед лицом дамы интеллигентом, невольно становился клиентом табачной лавочки Соломона Когена.
В 1887 году Соломон Аронович попал в список “Самых богатых киевлян”, почетно заняв восьмое место. К тому времени табачная лавка Соломона Когена была настолько популярной, что даже Михаил Булгаков упоминал ее в своем романе “Белая гвардия”:
“Так вот нашлись и такие, что клятвенно уверяли, будто видели совсем недавно, как Симон продавал в этом самом магазине, изящно стоя за прилавком, табачные изделия фабрики Соломона Когена. Но тут же находились и такие, которые говорили:
— Ничего подобного. Он был уполномоченным союза городов.”
В конце концов курящие адвокаты, купцы и профессора перестали быть какой-то экзотикой на фоне обычных граждан Киева, и к 1890-м годам папиросы курили практически все.
В 1897 году Соломона Ароновича прихватил паралич, что не помешало ему все еще руководить фабрикой и табачной лавочкой.
На средства Солома Когена был приобретен участок на Ярославском Валу, где спустя несколько лет было получено разрешение на строительство так называемой “каменной синагоги” – караимской кенассы. В 1898 году под руководством известного архитектора Владислава Городецкого было начато строительство кенассы. Здание возводилось с применением цемента - невероятно дорогого материала в то время, а освещение поддерживалось благодаря электричеству. Стены были украшены резьбой и арабесками, которые сотворил итальянский архитектор Елио Саля.
Караимская кенасса в Киеве
Открытие кенассы было отложено в связи со смертью Соломона Ароновича Когена, который покинул этот мир в ноябре 1900 года. По свидетельствам местных киевских газет, в последний путь проводить Когена пришло большее 3000 человек, половина из которых - работники табачной фабрики