Время прочтения: 8 мин.
Первая часть статьи здесь
Далекий и вроде бы перспективный край
В конце 1880-х годов Яков и Лазарь втянулись в персидскую (современный Иран) авантюру, которая впоследствии дорого обошлась их бизнесам, но помогла усилить влияние петербургского двора в той отсталой, но богатой азиатской стране.
Шах-реформатор Насер ад-Дин из династии Каджаров в третье по длительности в истории Персии правление (в 1848—1896 годах) пытался приобщить свою страну к европейской цивилизации.
В 1873 году Александр II пригласил ад-Дина в Петербург, и тот, впечатленный красотой северной столицы, принял решение развивать сотрудничество с Империей.
На шаха произвела неизгладимое впечатление лейб-гвардии казаки – Александр II прислал ему командира из Генштаба, офицеров, инструкторов, лошадей, папахи и сапоги. Русская казачья бригада, сформированная из персов, выполняла команды на русском, стала личной охраной Насер ад-Дина и самой боеспособной единицей персидской армии.
В экономике, однако, сотрудничество долгие годы оставалось на нулевом уровне. Виноваты в этом были сами русские, недоумевающие, зачем торговать «с 7 или 8 миллионами ленивых оборванцев». Только активизация в конце 1880-х годов на персидском рынке англичан заставила отказаться от этой установки. Сделали это братья Лазарь и Яков Поляковы, которые стали главной ударной силой российской экспансии на рынке Персии.
В 1889 году Лазарь Поляков создал Товарищество промышленности и торговли в Персии и Средней Азии. Оно имело несколько отделений (в Тегеране, Реште, Мешхеде), которые занимались бартером (обменом персидских товаров на российские), но главным направлением ее деятельности было развитие бывшей монопольной концессии бельгийца Дени на производство и реализацию спичек.
В 1890 году младший Поляков основал Персидское страховое и транспортное общество с капиталом 2 миллиона франков, которое через три года получило концессию на строительство шоссе между городами Энзели и Казвин с правом продления до Тегерана и Хамадана. Для эксплуатации шоссе было создано Общество Энзели-Тегеранской дороги. Также в Тегеране заработало отделение Московского международного торгового банка, кредитующее проекты бизнесмена.
Его брат Яков в 1890 году получил от шахского двора 75-летнюю концессию на создание Ссудного банка в Персии. Согласно фирману Насер ад-Дина, 10% прибылей банка должны идти в казну, 25% — учредителям, 65% — акционерам. Пять из шести миллионов франков уставного капитала учреждения были деньгами Якова Полякова. В 1891 году бизнесмен создал Русско-Персидское торгово-промышленное общество, в котором его семья контролировала 80% акций.
За Поляковыми на персидский рынок потянулись и другие российские бизнесмены.
Разочарование и масштабные убытки
Из 29 концессий, которые на протяжении 1890-х годов выдает иностранным инвесторам шахское правительство, 17 было ликвидировано, а три не состоялось. Европейцам крайне сложно было приспособиться к местным условиям, бизнесменов подстерегали трудности на каждом шагу.
В стране на тот момент еще не нашли нефть, и фактически не было топлива — дрова были невероятно дороги. Не было нормальных дорог, а на имеющихся орудовали не подчиняющиеся центральной власти местные племена и курды. По сути, главным транспортным средством страны был осел. Остро ощущалась нехватка воды. Сама организация производства в стране, где нищенство возведено в культ и где самое большое количество праздников в году (с учетом христианских можно было не работать примерно по полгода), выглядела весьма проблемно. Местные земледельцы настроены агрессивно, местная знать и чиновники смотрели на европейцев, как на дойную корову.
В итоге владельцы одного из самых лучших иностранных предприятий в Персии — бельгийского трамвая — извлекали из него в год не более 0,5−1% дивидендов, тогда как аналогичные европейские бизнесы давали не ниже 3,5%, а витебский трамвай и все 9%. Австралийского бизнесмена Уильямса Нокс д`Арси, который в 1902 году получил монопольную 60-летнюю концессию на поиск и добычу нефти, газа, асфальта и битума, сопровождала специальная кухня — из-за частных визитов на бесплатный перекус местных князьков и чиновников.
Д`Арси кормил прихлебателей около 8 лет, прежде чем нашел нефть, создал Anglo-Persian Oil Company и сам смог приглашать на свои обеды петь даже Энрико Карузо.
Братья же Поляковы оказывались заложниками местной среды и своей авантюрности. Спичечная фабрика Лазаря просуществовала полтора года и дала убыток в миллион рублей. Уже после того, как он выкупил концессию у предыдущего владельца, оказалось, что дерева-то в Тегеране и вблизи него, чтобы делать спички, — нет. Бизнесмен попытался разбить тополиную плантацию, но не нашел общего языка с местным акционером — тот отвел воду для орошения хлебных полей, и тополя погибли. Лазарь попытался засадить плантацию хлопком, но в первый же год получил убыток еще в полмиллиона. В итоге Товарищество промышленности и торговли в Персии и Средней Азии вынуждено было отказаться от деятельности в Персии и сосредоточится на бизнесе в Туркестане.
Проблемы испытывали все предприятия Поляковых в Персии. Замахнувшийся на лидерство на местном финансовом рынке Яков Поляков вскоре вынужден был сузить деятельность Ссудного банка в Персии до ломбарда. В 1894 году он за 225 тысяч рублей продал его контрольный пакет российскому правительству, которое создало на базе концессии государственный Учетно-ссудный банк Персии. Русско-Персидское торгово-промышленное общество так и не начало операций и прекратило существование. В 1902 году правительство выкупило у Лазаря Полякова Общество Энзели-Тегеранской дороги.
Крах тройной империи
Персидские потери пробили серьезные бреши в капиталах Поляковых, которые, в том числе из-за этого, оказались не готовы к приходу в конце XIX века экономического кризиса.
Яков оказался один на один с чередой кредиторов, продал свои доли в большинстве банков и пытается спасти Петербургско-Азовский коммерческий банк, объединив его с Минским коммерческим банком. Но правительство, к которому перешли практически все активы бизнесмена, противится этому. Петебургско-Азовский банк в конце концов был ликвидирован, его отделения в Российской империи отошли Северному банку, созданному на французские капиталы. Старший Поляков окончил свои дни в 1909 году в курортном французском Биаррице.
По империи Лазаря Полякова нанесли удар миноритарии его банков, на которые он перевел свои многомиллионные убытки. Не получая дивидендов, они требовали, чтобы бизнесмена привлекли к имущественной ответственности. Правительство в 1901 году провело ревизию Банкирского дома Л.С. Полякова и выяснило, что его активы, недвижимость и ценные бумаги в несколько раз меньше его обязательств. Лазарь Поляков обратился в Государственный банк, который вызывался помочь наиболее крупным дельцам, чтобы не усугублять последствия кризиса.
Однако председатель Комитета министров Сергей Витте возложил ответственность за ухудшение положения банков на самого Полякова. Николай II, часто позволявший себе неприязненные отзывы о членах семейства, поставил точку в горячих спорах членов Комитета министров: он призвал освободить Москву «от еврейского гнезда». В итоге было принято решение, по которому государственная поддержка банкам Полякова будет оказана лишь при условии ликвидации Банкирского дома Л.С. Полякова и ухода его основателя из правлений банков. В рамках санации на базе крупнейших банков бизнесмена в 1909 году был создан Соединенный банк.
Лазарь Поляков и его сыновья опротестовали ликвидацию банкирского дома, национализацию и перераспределение активов. Тяжба «Поляковы против Государственного банка» затянулась на 15 лет и закончилась только с революцией. Лазарь Поляков умер раньше – в 1914 году. Единственным, что ему удалось сделать в последние годы жизни, это отсудить часть недвижимого имущества.
Тайная дочь Лазаря
У Лазаря Полякова было пятеро детей, рожденных в браке, и, согласно распространенной версии, незаконнорожденная дочь. Великая балерина Анна Павлова считалась дочерью прачки и отставного солдата, умершего, когда девочке было два года. С того времени Лазарь Поляков опекал ребенка. Он поселил Анну на даче под Санкт-Петербургом, где ее холили и лелеяли, обучали аристократическим манерам. Когда ей исполнилось десять лет, по рекомендации самого Мариуса Петипа девочку, проявившую недюжинный хореографический талант, приняли в балетную школу при Мариинском театре. Законные дети Лазаря, которые были намного старше Анны, относились к ней как к сводной сестре.
После революции детям Полякова пришлось уехать из страны. Один из его сыновей, Дмитрий, погиб в Освенциме. Павлова гастролировала по Европе, когда началась Первая мировая война, и не смогла вернуться в Россию.
Балерина всю жизнь скрывала свое происхождение. Правду о себе она рассказала знаменитому американскому импресарио Солу Юроку с условием не разглашать ее, пока она жива. Он выполнил обещание и лишь спустя 15 лет после смерти великой танцовщицы, в 1946 году, раскрыл ее тайну в своих мемуарах.