Время прочтения: 11 мин.
Главный злодей в истории Пурима - Аман, который хотел уничтожить еврейский народ, а также лично отомстить его лидеру Мордехаю. Злоба Амана на евреев не была новым явлением: он происходил из народа Амалека, который хотел уничтожить еврейский народ после того, как он вышел из Египта.
История Пурима начинается за тысячу лет до событий, произошедших в эпоху Мордехая и Эстер. И начинается она с Амалека.
"И дал Амалек Израилю бой в Рефидим". Слово рефидим содержит в себе двойной намек: 1) евреи ослабили свою хватку (рафу ядаим) и целеустремленность в изучении Торы и 2) слишком много ссорились (пируд левавот), вследствие взаимной зависти и ненависти, поэтому они стали уязвимыми для атаки Амалека.
Эти два фактора взаимосвязаны: дурной характер приводит к ослаблению связи с Торой. Такова основная тема Мегилы и, можно сказать, всей еврейской истории.
"Зависть и ненависть" не обязательно означают открытую вражду и драку. Любая конкуренция, помешательство на том, чтобы не отставать от других, добиться того же успеха или комфорта, вечная неудовлетворенность тем, что у тебя уже есть - такое отношение к жизни в конечном итоге приводит к ненависти.
"И оставили они Рефидим, и пришли в пустыню Синай". Евреи оставили в прошлом свои раздоры, которые символизирует слово рефидим, и обрели всенародное единство и взаимную любовь. Теперь они могли прийти к дарованию Торы в пустыне Синай.
Тора неслучайно была дана в пустыне. Это голое и пустое место, где нет бизнеса, конкуренции, материальной выгоды, богатства и комфорта. Для того, чтобы удостоиться Торы, и всему народу, и каждому индивидууму надо превратить себя в "пустыню". Такому человеку не из-за чего завидовать, не из-за чего с ним конкурировать и нет причин его ненавидеть. Поэтому это идеальные условия для постижения Торы.
Когда евреи находились в пустыне, Б-г снабжал их всем необходимым. И так происходит всегда. Если вместо того, чтобы тратить все усилия на достижение материального процветания, человек будет полагаться на Б-га, то его основные нужды всегда будут обеспечены. Таков простой смысл учения, что "Тора дается лишь тем, кто ест манну". Как евреи в пустыне кормились манной с Небес, так Б-г позаботится о любом еврее, который откажется от стремления к материальным благам и положится только на Него. Это относится ко всем поколениям, включая наше.
Пребывание в пустыне помогло нашему народу достичь такого беспрецедентного уровня единства, что при описании того, как он разбил лагерь при Синае, Тора использует глагол в единственном числе - ваихан ("встал лагерем"), а не во множественном - ваяхану ("встали"). Это абсолютное единство, "ке-иш эхад бе-лев эхад" - "как один человек с одним сердцем", было необходимым условием для получения Торы. Там, где возникает неприязнь, зависть или конкуренция, там наступает и битуль Тора - ослабление интенсивности изучения Торы, что делает нас уязвимыми для нападения Амалека. С другой стороны, аават Исраэль - взаимная любовь евреев, без зависти и конкуренции, является самой благодатной почвой для изучения Торы.
Изучение Торы и единство
В эпоху Мордехая и Эстер в лице Амана вновь возник тот же Амалек, что атаковал нас в пустыне из-за наших раздоров. На это есть намек в обращении Амана царю Ахашверошу с просьбой разрешить уничтожить всех евреев: "Есть один народ, что разбросан среди всех народов твоего царства и разделен на разные группы". Сейчас, сказал Аман, самое подходящее время для уничтожения евреев - когда им не хватает единства.
Традиция критикует евреев того времени за то, что пошли на банкет, который устроил царь Ахашверош, и предались там наслаждениям. Хотя их и заставили, все равно как они могли спокойно смотреть на весь разврат и нечисть, что там царили? Более того, как они могли видеть Ахашвероша, одетого в священные одежды Первосвященника (коэн гадоль) и продолжать наслаждаться, как их не стошнило? Это признак не только их взаимного отчуждения, но и их отчуждения от Торы.
Поэтому, когда пришло время Эстер обратиться к царю с просьбой о спасении своего народа, она попросила Мордехая "идти и собрать всех евреев". Только единство, подобное тому, которого они достигли у Синая, сделает возможным Б-жественное вмешательство теперь.
В то же время Мордехай преподавал Тору. Даже сам Аман признал ее силу, когда увидел, как Мордехай объяснял ученикам заповедь кмица - как коэн в Храме набирал щепоть муки для жертвоприношения минха. Аман сказал Мордехаю, что те тончайшие движения пальцами, что он совершал при демонстрации этой заповеди, имели бόльшую силу, чем десять тысяч шекелей, что сам Аман отвесил Ахашверошу за право уничтожить евреев.
Такова была стратегия Мордехая и Эстер по борьбе за отмену этого ужасного декрета: единство и изучение Торы.
Но для Амана все его богатство, почет и власть ничего не значили, когда у него перед глазами вновь возникал "Мордехай, сидящий у царских ворот". Раши объясняет, что Амана раздражали талит и тфилин, которые носил Мордехай. Его выводил из себя вид Мордехая как еврея. Бен Иш Хай добавляет, что у Мордехая была также длинная борода и пейсы. Аман сознавал, что пока существуют такие евреи, как Мордехай, самым скрупулезным образом соблюдающие заповеди Торы, никакой план их уничтожения не сработает.
Обновление единства и изучения Торы еврейским народом в эпоху Мордехая и Эстер не только свело на нет козни Амана: оно заставило их вернуться бумерангом (ве-наафох у) ему на голову, так что уничтоженными оказались амалекитяне.
Обретя вновь свое единство и близкую связь с Торой, еврейский народ поднялся на еще более высокий уровень вдохновения и посвящения себя ее изучению. Евреи всем сердцем заново подтвердили принятие Торы. Как толкуют мудрецы слова Мегилы, они исполнили и приняли (кийму ве-киблу) то, что приняли ранее".
Какую Тору приняли на горе Синай
На Синае евреи все вместе провозгласили: "Наасе ве-нишма" - "сделаем и услышим". Мы были готовы принять Тору еще до того, как услышали, что она от нас требовала. Мудрецы говорят, что даже Сам Б-г, если можно так сказать, был удивлен, когда услышал эти слова, которые до тех пор исходили только от ангелов. Другие народы заявили, что не могут принять Тору, пока не узнают, что в ней написано. И когда услышали те или иные заповеди, что шли вразрез с их естественными наклонностями, они ее отвергли. Только еврейский народ был готов принять Тору без проверки, изначально веря, что ничего плохого в ней быть не может.
С другой стороны, Талмуд говорит, что Б-г приподнял гору Синай и навесил ее над головами евреев, как бы угрожая похоронить их заживо под ней, если не примут Тору. Если человека против его воли заставляют что-либо продать, то он может заявить перед двумя свидетелями, что его вынудили, и потом отсудить свою собственность обратно. Вот и здесь после того, как евреев вроде бы силой заставили принять Тору, у них как бы оставалась возможность заявить потом, что они не были связаны обязательством ее соблюдать.
Таким образом, налицо противоречие. С одной стороны, мы добровольно сказали: "Сделаем и услышим". С другой, Б-г занес над нами гору и заставил нас принять Тору. И такое положение продолжалось почти тысячу лет, до эпохи Мордехая и Эстер.
Но Мидраш Танхума объясняет, что на самом деле противоречия нет. Еврейский народ был готов принять Письменную Тору, и о ней сказал "Сделаем и услышим". А вот принять Устную Тору он не был готов, и к этому его принудил Б-г. А потом эту Тору - Устную - евреи приняли вновь, уже добровольно, в эпоху Мордехая и Эстер.
Но это нуждается в дальнейшем пояснении: ведь Письменной Торы без сопровождающей ее Устной быть не может. Например, в Письменной говорится, что тфилин должны быть привязаны к руке и наложены "между глаз"; больше ничего не сказано. Из простого смысла этих слов невозможно вывести сотни законов, касающихся тфилин: подробные законы изготовления пергамента, написания букв, изготовления коробок, в которые кладутся эти пергаментные свитки; порядка их укладывания; благословений, которые надо произносить при надевании. Поэтому Письменную Тору просто необходимо принять вместе с Устной единым пакетом. И евреи, конечно же, знали Устную Тору и выполняли ее указания с того же момента, как получили Письменную на Синае. Но до эпохи Мордехая и Эстер это принятие и выполнение оставались вынужденными.
Принять Письменную Тору - это далеко не такое же обременительное обязательство, как принять Устную. Изучение Пятикнижия - это совсем не такое грандиозное начинание, как бремя постоянной учебы и дотошного анализа, которого требует Устная Тора. Изначально еврейский народ не видел надобности в принятии такого обязательства. Они посчитали логичным необходимость каких-то правил организации повседневной жизни, пусть довольно комплексных. Но они не поняли, почему необходимо изучать Тору с такой интенсивностью, так потеть и вылезать из кожи, день и ночь, всю жизнь.
Впрочем, надо пояснить, что евреи тех поколений, что предшествовали Мордехаю и Эстер, не испытывали никакого недостатка в близости к Б-гу. Их святость, духовность и служение Б-гу были на очень высоком уровне. С момента получения Торы на Синае и до входа в Землю Израиля они находились в пустыне - в среде, идеальной для изучения Торы. С ними были Моше Рабейну, Аарон аКоэн и Мишкан (Переносной Храм), и среди них постоянно было Б-жественное присутствие (Шхина). Ночью их вел огненный столп, а днем - Облака славы. У них были Колодец Мирьям и манна, они постоянно лицезрели чудеса, и все их нужды были обеспечены. Все это время они учили Тору непосредственно у Моше Рабейну, поэтому они не чувствовали, что им недостает в посвящении себя ее изучению день и ночь.
Когда евреи вошли в Землю Израиля, они были вдохновлены и облагорожены ее святостью. У них были пророки, старейшины, а потом и цари. У них был Храм (Бейт аМикдаш) и Б-жественное присутствие, они лицезрели чудеса. Их жизнь была настолько насыщена святостью и чистотой, что они не чувствовали, что изучают Тору с недостаточной интенсивностью.
Но когда Храм был разрушен, а евреи изгнаны, то, утеряв всю эту духовность и чудеса, они осознали, что, помимо Устной Торы, у них не осталось ничего. И только посвящение жизни этой великой цели, интенсивному и самоотверженному изучению Торы помогло еврейскому народу выжить до сего дня. Нет у нас теперь ни пророчества, ни Храма, ни Земли Израиля. Все, что у нас есть - это "четыре квадратных амот алахи", изучения Торы. И, по правде говоря, у Б-га тоже осталось в мире только это.
В этом заключалось откровение Пурима: единственное, что может сохранить еврейский народ в целости, - это Устная Тора. Она спасает нас от ассимиляции и от уничтожения Амалеком, и от всех чуждых философий, что окружают нас сегодня.
Война с Амалеком ведется по-разному. Иногда мы подвергаемся физической атаке со стороны злодеев, таких как Аман или Гитлер, да будут стерты их имена. А бывает и духовная и интеллектуальная атака, как в случае с греками. Но у всех одна и та же цель: свести на нет святость еврейского народа. Единственный способ побороть злую нечисть Амалека - это принять на себя бремя изучения Торы. А это в свою очередь может только человек, работающий над своим характером и свободный от зависти, ненависти и духа конкуренции, вызывающей раздоры и взаимную неприязнь евреев.
Числовое значение слова Амалек равно значению слова сафек (сомнение). Раздоры и ослабление интенсивности изучения Торы вызывают душевные сомнения. Теряется ясность цели, и появляются вопросы о вере. Работа же над характером и искоренение чувств зависти, неприязни и конкуренции дают человеку чувство ясности и цели, в чем и заключается суть принятия на себя бремени Торы.